Жители неподконтрольных территорий тоже подают иски в ЕСПЧ, — юрист

Большинство случаев касаются вооруженного конфликта в Донецкой и Луганской областях. Харьковская правозащитная группа сопровождает около 200 исков.

Наталья Охотникова, адвокат ХПГ рассказала, что вынуждает людей обращаться в ЕСПЧ, какого рода возмещение они могут получить и поделилась некоторыми практическими советами, к примеру, что можно сделать, если ваш родственник попал в плен.

Алена Бадюк: Насколько известно, ХПГ подала в ЕСПЧ около 200 исков в интересах людей, пострадавших в результате военного конфликта на Донбассе. На протяжении какого времени и как активно заявители обращаются в ХПГ за юридической поддержкой и сопровождением?

Наталья Охотникова: Заявители были вынуждены обращаться почти сразу после событий, которые произошли. Большинство людей (это не только проблема «серой зоны» или Донбасса, но и вообще нашего населения) не знают, куда им жаловаться, если расследование проходит ненадлежащим образом. Мы консультировали с самого начала, на протяжении 2,5 лет: как подавать заявление, куда обращаться. Если мы видели, что расследование было неэффективным, помогали составлять жалобы в ЕСПЧ.

Алена Бадюк: За такой поддержкой обращаются до сих пор?

Наталья Охотникова: Да. У нас несколько проектов, в рамках которых мы ездим в различные населенные пункты вдоль линии разграничения. Мы приезжаем, проводим юридические консультации. Люди приходят со своими проблемами, мы анализируем. Если видим, что права человека были грубым образом нарушены, поддерживаем pro bono (система, когда юрист оказывает услуги клиенту бесплатно), когда дело является важным и может ключевым образом повлиять на ситуацию с нарушениями прав человека.

Алена Бадюк: Жители неподконтрольных территорий имею возможность обратиться в ХПГ?

Наталья Охотникова: Жители оккупированных территорий, так называемой «серой зоны», но уже с другой стороны, могут обратиться к нам по телефону, электронной почте, скайпом, любые мессенджеры. Но зачастую они боятся это делать, потому что живут на территории, где действует право силы. За любое обращение к правозащитным организациям может последовать и физическая расправа. Но на условиях анонимности мы ведем несколько дел.

Жалобы всегда подаются против двух государств. Мы ведь презюмируем (и мировое сообщество пока на нашей стороне), что и Крым, и Донбасс — территория Украины. И Украина, как подписант Конвенции, ответственна за все, что происходит на ее территории.

Что касается России, мы доказываем, что именно Россия осуществляет эффективный контроль над боевиками, которые находятся на территории «ЛНР/ДНР» и своими нормативными актами закрепила аннексию Крыма.

Мы доказываем, что именно Россия осуществляет эффективный контроль над боевиками, которые находятся на территории «ЛНР/ДНР».

Алена Бадюк: В каких случаях вы расцениваете проведение расследования как неэффективное?

Наталья Охотникова: Европейский суд (особенно в том, что касается Украины) эти критерии давно придумал. Уже 15 лет против Украины выносились решения, что наши расследования не соответствуют критериям эффективности. Это несвоевременность: следственные действия проводятся слишком поздно, большой промежуток между событием и тем, когда следователи выезжают на место происшествия. Мы это фиксируем и по военным преступлениям, по делам, связанным с конфликтом на Донбассе.

Это также и затягивание расследования по формальным причинам: направление на экспертизу, несколько лет дело не двигается, потому что не делается экспертиза. Это может быть и проведение следственных действий ненадлежащим образом. Эти проблемы были комплексными и до конфликта, а после его начала мы вынуждены констатировать, что ситуация ухудшается.

Алена Бадюк: 200 жалоб, которыми занимается ХПГ — имущественные претензии или другие виды?

Наталья Охотникова: Первый блок: дела военнопленных и мирных граждан, которые попали в плен в 2014-2015 году. Люди, которые после Иловайска, Дебальцево, других военных операций батальонами попадали в плен. С ними отвратительно обращались — это противоречило здравому смыслу, не говоря уже о всех конвенциях. Также это мирные граждане, журналисты, активисты, люди, которые имели храбрость или неосторожность высказать проукраинскую позицию. И это привело к тому, что они были задержаны «правоохранительными» органами «ЛНР/ДНР», подвергались пыткам, жестокому обращению, держанию под стражей, в подвалах.

Второй блок: люди, пропавшие без вести. По многим не установлено, где находится человек, жив ли он. Переговорный процесс закрыт. Общество все время в дисбалансе: нет открытого списка и до конца непонятно. Списки, которые недавно выбросила в сеть народный депутат, не соответствовали действительности: некоторые люди опознаны и похоронены, а некоторые вышли из плена.

Алена Бадюк: Что можно сделать с юридической точки зрения?

Наталья Охотникова: Нужно видеть, что уже было сделано. Обязательно нужно подавать заявление о преступлении в СБУ и в МВД, если это произошло сейчас и человека забрали в плен. Если семья готова в дальнейшем жаловаться в Европейский суд, нужно написать заявление в Следственный комитет РФ: нашего родственника пленили при таких-то обстоятельствах, мы считаем, что именно РФ проводит эффективный контроль над теми территориями, поэтому просим возбудить уголовное дело и в РФ.

Придет формальный ответ о том, что Россия ни при чем, а на территории Донецкой и Луганской области существуют власти Украины. Но этот формальный ответ нужен для того, чтобы в дальнейшем подавать жалобу в Европейский суд.

Можно попробовать так называемое 39-е правило — правило №39 Регламента Европейского суда о применении срочных мер. Юридически сложная процедура, но она проводится. Европейский суд, если вы предоставили достаточное количество доказательств, может в экстренном порядке направить письменные запросы, которые нельзя игнорировать правительствам обоих государств, с требованием разъяснить, что происходит по конкретному человеку, как и где его ищут, знает ли государство, что человек попал в плен, какие действия предпринимает, чтобы побыстрее его освободить.

Алена Бадюк: Какие еще жалобы подаются?

Наталья Охотникова: Третий блок: относительно заключенных на оккупированной территории. Все произошло довольно неожиданно, а исторически сложилось так, что на территории Донецкой и Луганской области было построено много колоний, очень много людей со всей Украины отбывали там наказание. К сожалению, в 2014 году их недостаточно быстро вывезли. Около 9000 людей, которые отбывали наказание, были в СИЗО в Донецке и в Луганске, оказались заложниками на той территории. С помощью омбудсмена и процедур только около 100 человек удалось вывезти отбывать наказание в украинских колониях.

Большой блок: смерти и ранения мирных жителей в следствии военных действий. Если говорить об Украине, вынуждены констатировать, что это неэффективные расследования. Нужно расследовать такие дела, четко давать ответ на простой вопрос — откуда стреляли.

Алена Бадюк: По решениям ЕСПЧ во всех случаях денежная компенсация?

Наталья Охотникова: Сначала отправляется жалоба, Европейский суд проверяет ее на минимальное соответствие формальным требованиям, потом передает ее на стадию коммуникации (это может быть 3-5 лет). И на стадии коммуникации определяется компенсация.  

Заявителю предлагают найти юриста, который владеет практикой суда и английским или французским языком, с этого момента переписка ведется на одном из этих языков (жалобу можно подавать на любом из языков стран-подписантов). И юрист уже говорит о том, что нужно: признание факта, материальная компенсация.

По нашим делам говорить рано. То, что мы знаем, на стадию коммуникации Европейский суд их еще не вывел. Мы пока заявили о нарушениях.

Алена Бадюк: Как определяется размер компенсации?

Наталья Охотникова: Это работа юриста. Есть сложившаяся практика по делам. Если, например, еще до конфликта человек умер после пыток милиции, — сума одна. Если пытки привели к ухудшению здоровья — другая. Но это тысячи евро, которые берутся из денег налогоплательщиков — из украинского бюджета.