«Родина — это мы», — харьковские волонтеры

В этот раз это были позиции и блок-посты Станично-Луганского района. За вечерним чаем в городе Счастье они рассказали о благодарности волонтерской работы, чувстве дома и новой большой семье, которой для них стали их подопечные по всей линии фронта. Подробности в материале нашего корреспондента в программе «Люди Донбасса».

Женя, почему ты волонтеришь вот уже почти год?

«Понимаешь, с какой-то стороны, это невероятно благодарная работа. Я никогда не работала детским нейрохирургом, но наверное, что-то есть общее. Приезжаешь к людям, ну вот допустим, видишь, это киборги, вся страна на них молится, вся страна перепечатывает там какие-то новости о них, а они выглядят, как французская армия под Москвой, прости господи, они в каких-то… в каких-то обрывках формы и ты лезешь в машину, достаешь форму и через 10 минут ты видишь перед собой киборгов, армию. И это невероятное ощущение, это затягивает настолько, что… я просто не знаю, как это описать».

Вы говорили, что устали в какой-то момент, но не прекратили помогать. Что вас мотивирует?

Женя: Я тогда себя уговаривала, что да, я не могу победить Россию. Я могу купить свитер солдату, этот человек будет сегодня спать в тепле. И вот только так я и продержалась. А потом вот эти муравьиные усилия начали приносить результаты, это было потрясающе совершенно тогда.

Катя: Собственно это большая семья, в которую мы приезжаем, мы приезжаем домой. Каждое из тех расположений, в которые мы бываем, это большой дом. Они живут там постоянно, а мы не гости. Мы приходим спокойно, мы знаем, где взять себе еду, где налить чай, потому что мы замерзли. Никто не будет спрашивать, мальчики понесутся, они знают, что мы пьем кофе, кофе без сахара. Это настолько трогательно, когда он говорит: о, девочки приехали, кофе. Приходит и приносит кофе, который ты любишь.

Согласно новому постановлению Кабинета Министров, вся волонтерка должна теперь проходить через МинОбороны. Как это на вас отразится?

Катя: А скажите, пожалуйста, Министерство Обороны может мне запретить помогать своим друзьям?

Женя: Вот если я привожу Сереже из 92-й бригады в честь дня взятия Бастилии в подарок бусы для его миномета, это в пользу Министерства Обороны или это в пользу Сережи, которому надо стрелять. Если это в пользу Сережи, то мне все равно, что по этому поводу думают.

Вы поддерживаете отношения с теми, кто уже демобилизовался?

«Мы начинаем с ними дружить домами, крестить детей, приезжать на свадьбы, иногда на разводы, иногда гладить по голове, когда он в очередной раз своей жене не мог объяснить, почему он падает до сих пор с кровати при хлопке, ситуации разные. С кем-то больше не виделись действительно, это правда. Причем, это совершенно невозможно предсказать по отношениям в армии. То есть с кем-то можно там целоваться всю дорогу, и мы друг друга забудем сразу после… А кто-то будет звонить, писать»…

Что бы вы порекомендовали людям с большой земли, тем, кто не знает чем помочь, или выдохся?

«Есть такая фраза — у Бога нет других рук, кроме моих. Вот возьми и сделай что-то руками, любую мелочь, любую. Носки, трусы, картинку, письмо. Ребята очень радуются, когда им пишут. Масксети… Маскировочные… Что угодно. Что угодно. Возьми и сделай. Не нужно сидеть. Не нужно. Мы их Родина. Родина — это мы. Страна — это мы».

Мария Завьялова из Счастья специально для «Громадського радіо».