«Я просто хочу, чтобы все бойцы вернулись домой», — волонтер из Бахмута

Война не просто изменила образ жизни Елены, она изменила отношение к людям. 

«После аннексии я поняла, что тоже будет и на Донбассе. Мысли о том, как помочь посещали меня, когда мы еще были в оккупации. Задумалась над тем, чем, могу помочь украинской армии и решила плести сетки. Оббегала все рынки — сеток нигде нет, основ. Поэтому связалась со своими родственниками, они мне окольными путями через какие-то блокпосты передавали эти рваные сетки, потому что мост был подорван», — говорит Елена Лавренко.

Сетки она плела из того, что было. На то чтобы где-то заказать основу, не было денег, поэтому женщина использовала старые рыболовецкие сети дяди-рыбака.

«Так и начала плести. Собрала все свои вещи, которые подходили по цвету. Всего сплела дома десять сеток сама. Я сплела одну, вторую, и мы потом с мужем носили их на воинскую часть, когда зашла украинская армия. Мед носили, муж у меня пчелами занимался. Флаги шила. Две юбки своих нашла — одну синюю, вторую желтую. Разрезала и пошила флаги. Тогда очень флаги были нужны», — вспоминает Елена.

Поскольку потребность в сетках стала не такой сильной, волонтер стала плести кикиморы. Плетет на заказ для разведки. Но основной деятельностью Елены остается помощь раненым:

«Видела, слышала, что много раненых везут. Ходила возле больницы, думала, что может какое-то объявление вывесят, что нужны свободные руки. Никакого объявления не было. Потом в интернете нашла, что есть волонтеры, которые ходят в больницу кормить бойцов. Так я и присоединилась через интернет».

Постепенно основную ответственность за раненых в больнице Лена взяла на себя:

«Просто я не могу так — немного помогла и хватит. Я понимаю, что там помощь нужна постоянно, поэтому я и хожу. Утро мое начинается со сводки раненых за ночь, какой характер ранения, чтобы я представляла полную картину, и знала какие вещи нужно принести. Если у бойца пневмоторекс и у него трубочки торчат из груди — футболку на него не наденешь, а если он потерял много крови, ему холодно, его нужно согреть, значит что-то нужно надеть».

Ко всему волонтеры кормят бойцов:

«Цивильных подкармливают родственники, а военных — мы. Собираю деньги, ищу людей. Если раньше у нас было по шесть человек в день (по два человека утром, в обед и вечером), то сейчас семь человек вообще. Тяжело, люди устали, уходят, занимаются чем-то другим», — рассказывает Елена Лавренко. 

Оценивая два наряженных года, Лена говорит, что ее жизненные приоритеты и задачи изменились кардинально:

«Если раньше я думала о себе, о семье, то сейчас я переживаю о ребятах. Я просто хочу, чтобы они все вернулись домой. Чтобы их жены и матери, потом не говорили мне, что мой сын или мой муж, вас защищал — и остался инвалидом. Я хочу, чтобы они знали, что есть люди, которые это понимают и ценят, что ребята воюют за нас, за всю Украину, за меня лично». 

Во время активных боевых действий муж Елены поменял профессию, и из детского тренера на время переквалифицировался в военного, проходил службу в медроте Национальной гвардии им.Пирогова. Сейчас Александр вернулся к мирной жизни, работает тренером в Училище олимпийского резерва. 

Лена же говорит, что пока слышит тревожный звук сирены «Скорой помощи», не оставит своих подопечных:

«Так как конца еще нет, и раненого бойца могут привезти в любой момент в любую секунду, поэтому нужна помощь».

Анна Боковая из Бахмута для «Громадського радио«