«Каждый украинец ждет новостей об обстреле Кремля». Почему украинские медиа ссылаются на российские источники

22 ноября Институт массовой информации обнародовал исследование, которое оценило использование российских источников в украинских онлайн-медиа. Мониторинг показал, что время от времени редакции в стремлении добавить черты к негативному образу России недорабатывают публикации и ретранслируют месседжи кремлевской пропаганды.

О российских источниках в украинских медиа мы поговорили с руководителем отдела аналитики Института массовой информации Дмитрием Баркаром.

Характеристика российских информационных источников

Дмитрий Баркар: Практически все российские источники, российские медиа скомпрометированы распространением пропаганды, дезинформации, неточной или искаженной информации в то или иное время, в той или иной степени. Это касается всех медиа, которые находятся на территории России, подконтрольные Кремлю, власти, независимо от форм их собственности.

Можно, конечно, каким-то образом из этого перечня выделить те медиа, которые позиционируют себя как оппозиционные или либеральные, базируются где-то за рубежом. Например, известные большинству телеканал «Дождь» или сайт Meduza. Но мы не должны забывать о том, что даже такие медиа время от времени подают заангажированную информацию. Возможно, она не является прокремлевской, но она все равно остается пророссийской, тенденциозной и необъективной относительно Украины, в частности относительно войны России против нас. Когда из таких источников поступает информация, то я не утверждаю, что она всегда ложная, но она требует уточнения и проверки.

Риски перепостов информации с российских ресурсов

Дмитрий Баркарь: Мы видим много новостей, в которых можем сомневаться. И это касается не только Meduza. Ведь беда в том, что наши онлайн-медиа, (и не только онлайн) могут брать информацию напрямую из российских Telegram-каналов. И, к сожалению, ее не проверяют, иногда даже не указывают, где ее берут.

Мы увидели, что самой популярной темой являются сообщения о взрывах в России, пожарах, атаках дронов и тому подобное. Видимо, редакции украинских новостных медиа таким образом хотят порадовать украинцев. Но вопрос следующий: задача медиа давать повод для радости, или, все же, адекватно информировать?

Мы видим, что иногда в качестве источника информации называют местные паблики. Даже если назвать не местные паблики, а конкретный Telegram-канал, то можно ли быть уверенным, что событие было именно в указанном месте, происходило именно указанным образом и так далее. Мы же видим, что иногда какие-то бытовые звуки наши люди принимают за последствия обстрелов. Это попадает в Telegram-каналы и может раскручиваться. Почему тогда наши редакции не могут делать предположения, что примерно то же самое может происходить и в российских каналах?

• То есть надо проверять, как минимум, несколько источников, должен быть какой-то кросчекинг (перекрестная проверка). Потому что в противном случае можно рассказать то, чего нет.

Также иногда украинские онлайн-медиа ретранслируют какие-то заявления кремлевских чиновников: Путина, Пескова, других людей. Иногда важно говорить украинской аудитории об их заявлениях, ведь мы должны знать, что происходит с врагом, что он планирует, какова его позиция. Это может быть общественно важным. Но если это брать из неизвестных, непроверенных источников, то эти слова могут быть интерпретированы, искажены.

Часть наших онлайн-медиа вместо того, чтобы разъяснять позицию врага, напрямую транслирует мысли российских чиновников, политиков, российского диктатора и дает это цитатой прямо в заголовок. Это выглядит уже не как разъяснение и информирование о позиции врага, а как ее ретрансляция.

Почему журналисты ссылаются на российские источники

Анастасия Багалика: Несмотря на определенные ограничения, возникшие в течение почти двух лет полномасштабного вторжения, в украинском инфопространстве можно найти и проверить факт прилета ракет или беспилотников. Здесь пригодится, например, официальный Telegram-канал Воздушных сил. А в мобильном приложении, которое объявляет воздушную тревогу, можно посмотреть, в каких регионах она есть. Так можно банально проверить то, что сообщают украинские медиа.

В России такой прозрачности нет. Возьмем условный анонимный Telegram-канал Baza, который, по предположениям, может быть аффилирован с российскими спецслужбами или правоохранительными структурами. Если он пишет о каком-то взрыве, а фото не публикует, то мы не имеем никаких доказательств того, что это вообще на самом деле произошло.

Дмитрий Баркарь: Да, но это не новость для журналистики. К тому же мы имеем возможность посмотреть несколько источников, не только Telegram-канал Baza. Ведь также есть какие-то частные местные каналы – можно узнать, что говорит местное население. Все-таки часто Министерство обороны России выдает свои реакции на подобные события: отрицает или подтверждает. Но мы понимаем, что это тоже пропагандистские продукты. Мы не можем доверять этому министерству. Но когда разные источники с разных сторон говорят об одном событии, то это повышает вероятность того, что какое-то событие было. По крайней мере мы можем видеть официальную позицию врага по этому поводу.

• То есть мы видим, что говорят рядовые граждане, пропагандисты, какую позицию занимает власть врага. Где-то на перекрестке этих трех потоков мы можем увидеть какую-то частичку правды или повысить для себя понимание вероятности события.

Когда об этом пишет редактор ленты новостей, журналист, то он всегда имеет возможность в разных формах очертить уровень правдивости. Он может написать, что вероятно что-то произошло, или что точно что-то произошло. Впрочем, к такой форме редко прибегают новостники большинства ведущих онлайн-медиа. То, что возможно могло быть, они выдают как то, что было точно. Тем более без всяких проверок.

Анастасия Багалика: По вашему мнению, почему так?

Дмитрий Баркарь: Возможно, потому что этого не требует редакционная политика. Или она требует, но никто не контролирует этого. Это человеческий фактор, вопрос профессионализма. Я не думаю, что здесь есть какой-то злой умысел, ведь всегда человек хочет реализовать работу как можно быстрее, проще.

Также мы знаем, что сейчас есть и финансовые проблемы в украинских медиа. Есть проблемы и с кадрами, как в любой сфере сейчас. Из-за войны много людей на фронте, а кто-то уехал. Поэтому и имеем пробелы в качестве.

Анастасия Багалика: Также вы упоминали, что хочется выдавать желаемое за действительное.

Дмитрий Баркарь: Собственно, да. Каждый украинец сидит и ждет новости об обстреле Кремля. И редактор ленты новостей – такой же человек, такой же гражданин. Он склонен верить, что все же что-то полетит по россиянам в ответ на массовые обстрелы Украины.

Сколько новостей с российскими источниками в украинских медиа

Дмитрий Баркарь: Если говорить в целом о ссылках на новости из российских источников, то в украинских лентах от 10 до 30 процентов таких информационных сообщений. В разных медиа с разной интенсивностью над этим работают. Есть отдельные медиа, их буквально несколько, которые вообще не дают новостей из российских источников: «Бабель», Liga.net и «Интерфакс-Украина». В большинстве новостей с российских ресурсов на «Украинской правде» есть ссылки на несколько разных источников. То есть это уже какая-то, по крайней мере формальная проверка.

• То есть в одних медиа совсем нет российских источников, а в других чуть ли не треть ленты состоит из них. В среднем получаем около 15% новостей из российских источников в украинских медиа.

Об отказе от российских источников

Дмитрий Баркарь: Мы не можем заставить медиа вообще отказаться от российских источников, несмотря на их качество. Вопрос в том, что к ним надо соответствующим образом относиться: проверять их, давать какой-то бэкграунд в новости, дополнительный комментарий и разъяснения. Чтобы аудитория не воспринимала такую информацию как истину в последней инстанции, однозначную правду. Чтобы аудитория могла понимать, что есть такая информация, но ее надо делить минимум пополам. То есть это вопрос не столько к источникам, сколько к обработке их в редакциях.

---

Напомним, фактчекинг – это проверка фактов, но со своими особенностями. Не все в фактчекинге работает так, как работает в типичной журналистике. Главное – это источники, фактчек не может использовать инсайдерскую информацию, информацию от свидетелей и очевидцев событий. Фактчек для проверки тех или иных фактов пользуется только открытыми источниками, и информацией от официальных органов.

О фейках на фоне войны и качественном потреблении информации в начале полномасштабного вторжения мы говорили с фактчекером Отаром Довженко.

Еще до полномасштабного вторжения исполнительный директор общественной организации «Украинский институт медиа и коммуникации» Диана Дуцик рассказала Громадському радио, что с точки зрения профессиональной этики и стандартов, журналист не должен пользоваться анонимными источниками.

---

Полностью разговор слушайте в добавленном аудиофайле

При перепечатке материалов с сайта hromadske.radio обязательно размещать ссылку на материал и указывать полное название СМИ — «Громадське радио». Ссылка и название должны быть размещены не ниже второго абзаца текста.

Поддерживайте «Громадське радио» на Patreon, а также устанавливайте наше приложение:

если у вас Android

если у вас iOS