Людей задерживают и мы не знаем, что с ними происходит дальше, — сотрудник миссии ООН

Моніторингова місія ООН у своєму звіті за листопад 2015 – лютий 2016 оприлюднила інформацію про порушення прав людини працівниками СБУ на Донбасі. Зокрема, мова йде про затримання без оголошення підозри, позасудові страти, тортури та жорстоке поводження.

Євгенія Гончарук: Ми намагались зв’язатися з представниками СБУ, зокрема з радником Голови СБУ Юрієм Тандітом, але він не вийшов на зв’язок. Чи ви так само намагалися зв’язатися з представниками цього відомства? 

Уладзімір Щербау: Действительно, все вопросы, которые поднимаются в наших докладах, мы обсуждаем с нашими партнерами, в том числе и с правоохранительными органами, и со Службой безопасности Украины. Проблем с диалогом у нас нет, главная проблема состоит в нарушениях прав человека, которые предположительно совершаются правоохранительными органами Украины или Службой безопасности.

Василина Думан: В рамках презентації звіту моніторингової місії ООН, Фіона Фрейзер повідомила про низку неофіційних в’язниць, організованих СБУ. Туди відправляють групи людей і тримають їх без оголошення звинувачення, щоб потім використовувати під час обмінів. Що вам відомо про ці неофіційні в’язниці?

Уладзімір Щербау: Главная проблема секретных мест содержания под стражей заключается в том, что они секретные. Мы узнаем о них, когда человек, побывав там, выбирается и мы можем его проинтервьюировать.

Приведу пример: пропал человек в одном из городов близких к зоне конфликта, а через месяц он оказался в другом областном центре, его арестовали в кабинете следователя СБУ и направили в официальное место заключение. Выяснилось, что этот человек провел месяц в подвале своего родного города, где подвергался жестокому обращению.

Поэтому наибольшую обеспокоенность у нас вызывает то, что люди таким образом попадают в какое-то неофициальное место и мы не знаем, что с ними дальше происходит.

Когда человека задерживают официально и помещают в следственный изолятор, тогда мы относительно спокойны, хотя и это не гарантирует полной безопасности человека.

По данным прокуратуры за 2015 год было возбуждено 2000 дел по факту жестокого обращения и пыток со стороны сотрудников полиции и пенитенциарной системы. В полутра тысячи случаев элементы состава преступления не были обнаружены, по остальным делам еще идет следствие, но вы представляете масштаб проблемы.

Євгенія Гончарук: У звіті йде мова про тюрми Харкова та Одеси, чи відомо вам про інші неофіційні в’язниці? 

Уладзімір Щербау: Во время конфликта по обе стороны было создано определенное количество импровизированных мест содержания под стражей. Если говорить о том, что мы действительно знаем, помещение Харьковского СБУ — классический пример неофициальной тюрьмы

По закону все подследственные должны находится в официальных местах заключения, а так как у СБУ есть только один официальный следственный изолятор — в Киеве, все остальные подследственные должны находится в официальных СИЗО пенитенциарной системы СБУ. Если СБУ содержит человека в другом месте — это по умолчанию незаконное место содержание.

В Харькове находятся люди, которых определили под процессом «одновременное освобождение». Когда украинскому правительству нужно провести одновременное освобождение, берется человек, который уже в чем-то подозревается, освобождается в зале суда, но тут же подъезжает автобус, и он исчезает. Когда приходит время одновременного освобождения, задержанного оттуда достают и обменивают, но с точки зрения закона, он находятся в незаконном заключении.

Євгенія Гончарук: Скільки за вашими підрахунками безвісти зниклих людей, що ймовірно перебувають в неофіційних в’язницях?

Уладзімір Щербау: Речь идет о сотнях людей. Много дел накопились еще с 2014—2015 годов. В отчетах СБУ о количестве задержанных и подследственных за 2015 год фигурировала цифра в 700 человек. Предыдущий глава СБУ, комментируя одновременные освобождения, сказал, что для освобождения украинских граждан пришлось освободить 1500 заключенных. Возникает вопрос: как можно было освободить 1500 человек, если под следствием находилось не больше 700?

Євгенія Гончарук: Як ви перевіряєте правдивість інформації, яку вам надають колишні незаконно затримані?

Уладзімір Щербау: Мы не являемся ни защитой, ни стороной обвинения, мы наблюдаем за ситуацией и если у нас есть разумные основания для подозрений, мы обращаемся в соответственные органы.

Наша цель состоит в том, чтобы работала система. То есть, если человек подвергся жестокому обращению, он должен иметь возможность заявить об этом, возбудить дело и немедленно получить доступ к судмедэкспертизе.

Василина Думан: Поки що ця система не працює?

Уладзімір Щербау: В целом — работает, но не вполне. Есть масса нюансов и дефектов, но и прогресс есть, например, военная прокуратура АТО возбудила 34 дела по фактам жестокого обращения, 19 из них прекращены по отсутствию состава преступления.

Василина Думан: Як впливають на репутацію України у світі ті факти, що ви наводите?

Уладзімір Щербау: Безусловно, они не очень хорошо влияют на репутацию Украины, но мы присутствуем не в каждой стране и не по каждой стране публикуем такие доклады, мы тут временно пребываем по приглашению правительства Украины и нам удается вести достаточно продуктивный диалог с СБУ.

Євгенія Гончарук: Є якісь випадки розслідування у справах співробітників СБУ?

Уладзімір Щербау: По предложенным нами фактам не было установлено ни одного случая, но прокуратура ведет следствие и некоторые знаковые дела уже были переданы в суд.

Василина Думан: Чи впливають ці звіти на військові угрупування на території самопроголошених республік?

Уладзімір Щербау: Мы знаем, что эти доклады читают и они вызывают недовольство, поскольку в них мы раскрываем информацию о нарушении прав человека со стороны самопровозглашенных республик. Насколько это помогает людям, о которых мы говорим — вопрос сложный. Мы не так часто упоминаем конкретные имена, потому что есть риск того, что после этого человек будет подвержен дополнительному давлению.