«Нам некуда возвращаться» — мама пятерых детей из Мариуполя

Наталья Афанасьева: 22 февраля я приехала с ночной смены в Мариуполе домой в село Чермалик, которое в 48 км от города. Обстрелы по нашему селу уже шли по полной. Поэтому 24 февраля говорю детям: «Собираемся в Мариуполь. Там подождем. Когда все уляжется, вернемся».

Едва добрались до Мариуполя, потому что транспорт уже не ходил. Жили там месяц — до 23 марта. Пока я не выдержала. Тогда сказала: «Собирайтесь, будем выходить. Иначе погибнем».

Елена Холоденко: Между выездом из родного села Чермалик и дорогой из блокадного Мариуполя — вечность. «Казалось, время остановилось», — говорит Наталья Афанасьева, мама пятерых детей. Их папа попал под обстрел и погиб еще в 2015 году. Выбираться из Мариуполя этой семье помогала Ольга Коссе — координатор проектов «Украинской сети по правам ребенка» и руководитель Гуманитарной организации «Ответственные граждане». Почему-то в разговоре с ней послышалось, что у Натальи Афанасьевой есть и приемные дети.

Наталья Афанасьева: Нет, все дети — мои: Татьяне — 18 лет, Толику — 12, Сергею — 11, Андрюше — 8 лет, самая маленькая — шестилетняя Любава.

Я работала в Мариуполе — в частной кулинарии «Щирый кум» поваром — три через три дня. Выпадали и ночные смены, домой было ездить невыгодно и неудобно, поэтому снимала однокомнатную квартиру на проспекте Металлургов, 199, в микрорайоне Нептун. Мы в нее и приехали из деревни.

Только один день все мои дети были со мной. Потому что 26 февраля Андрюша с тетей поехали в деревню забрать необходимые документы. Но не вернулись — назад их уже не пустили.

«К обстрелам мы привыкли в первую войну»

Наталья Афанасьева: Мы жили на 4 этаже пятиэтажки. После 2 марта мы остались без воды, света, газа и связи.

Хорошо, что мои мальчики, молодцы, собирали дрова. У соседей из второго подъезда была пила. Они пилили деревья и звали ребят собрать дрова, ветки. Сколько было сломанных магазинов, где побывали мародеры, оттуда могли тоже какую-то дощечку принести.

Еду готовили во дворе на костре. Успевали к обстрелам приготовить есть — были с горячим, не успевали — жевали какое-нибудь печенье или всухомятку. Хлеба не было.

Мы уже первую войну в селе пережили. Эта, конечно, страшнее. Поэтому к обстрелам мы привыкли. Если уж совсем рядом… В подвал старались не спускаться, потому что там тоже опасно находиться. В основном в коридоре по углам сидели.

Обстрелы начались из центра, где работали мои знакомые. Пока была связь, общались по телефону, в Viber-группе. Сейчас только три человека вышли на связь. А одна девушка Оля, которая с двумя детьми жила в центре, не отзывается. Оля говорила, что они постоянно бегали в бомбоубежище на Драме — на Драмтеатре. А туда же попало 24 снаряда — и 300 человек погибли. Мы переживаем, конечно, очень. Многие выехали, а что с ней, мы не знаем.

Дальше своего дома мы старались не идти, потому что неизвестно, где тот снаряд упадет. У нас в первом парадном на четвертом этаже бабушка жила, который уже тяжело ходить. Она выйдет на балкон и кричит:

«Толик, Сережа…»

Они водичку, кипяток, носили ей. Я сварю на огне суп, говорю, отнесите, пусть поест. Дети бегали и по другим соседям, в основном старикам — кипяток носили им, помогали тем, кто не мог сам передвигаться.

«Люба положила себе в портфель букварь»

Наталья Афанасьева: Наверное, и дети мне помогали, и я им. Я старалась, чтобы они не голодные были. А они помогали мне дров раздобыть, разжечь печку. Молодцы у меня дети. Люба тяжелее всего переносила. В последнюю неделю обстрелов во сне подпрыгивала. До сих пор нервничает.

Когда мы из села ехали, Люба положила себе в портфель буквари, Сережа взял пару книг по литературе — украинской и зарубежной. Так что читали, играли в слова, в города. Развлекали себя как могли, потому что на улицу опасно было выходить. Обед сварили — и возвращались в квартиру.

Месяц в блокадном Мариуполе длился очень долго. Словно время остановилось.

Страшнее всего было, когда дети спят, а над городом — самолеты. Лежишь и думаешь:

«Боже, хоть бы в наш дом не попало…»

Молилась, чтобы мы утром проснулись живы-здоровы и дом был цел. А обстрелы были каждый день, приближаясь из центра.

Переживала, что заканчивается еда — чем буду детей кормить? Пока мы находились в Мариуполе, ни одна гуманитарная помощь до нас не доезжала. В магазины, которые разграбили мародеры, не попали. Пока до 2 марта было светло, мы успели со старшей дочерью пойти в магазин. Немного макарон докупили, бутылку масла, картофеля. Но в магазинах и продуктов-то не было. Пыталась растянуть подольше то, что у меня было из продуктов.

22 марта я в последний раз сварила детям суп рисовый из последнего риса и картофеля. Потому и сказала:

«Дети, завтра отправляемся — будем выходить из Мариуполя. Потому что мы здесь умрем».

«Тесно будет, но в тишине»

Наталья Афанасьева: На следующий день мы вышли из Мариуполя. Когда 26 попали в Бердянск, в Viber-группе один человек писал, что в наш дом было 26 попаданий. То есть мы ушли, а через три дня от нашего дома, вероятно, ничего не осталось. Вовремя мы оставили дом.

Только тетя выходила на связь. В селе российские военные сломали наш дом, из дома все вынесли, стекло разбито — нам некуда возвращаться.

Они с сыном живы. Сидят без света, без воды. Начали продукты завозить в деревню, хлеб. Она за нас переживала. Впервые, когда смогла связаться с нами, плакала, бедная, я ее успокоить не могла. Они хотят приехать, но, говорят, нас просто не выпустят пока.

…Мы с детьми выбирались пешком через 23 квартал и ТРЦ «ПортCity». Оттуда нас автобусом перевезли в пгт Володарское. А там регистрируют и централизованно вывозят в Донецк или Ростов. Я отказалась зарегистрироваться, говорю:

«Мне нужно до Бердянска добраться».

Подходила к частному водителю, а он берет 750 грн с человека наличными. А у меня деньги — только на карточке, и снять их невозможно.

Спасибо очень волонтеру Оле, которая помогла нам. Благодаря ей через активистку Аню мы получили наличные деньги на проезд в Бердянск. Откуда перебрались в Запорожье, потом в Днепр и наконец — в Черноморск.

В этом приморском городе живет мой знакомый. Когда вышла с ним на связь, он говорит:

«Приезжайте сюда. Тесно будет, комната однокомнатная, но в тишине».

Затем волонтеры нам предоставили трехкомнатную квартиру. Оформляю детей на дистанционное обучение — год доучиться. А лето покажет: дай Бог, война остановится. Может, обратно к тете поедем — у нее тоже большой дом, или останемся здесь. Может быть, и они с Андреем сюда приедут.

Полностью разговор слушайте в добавленном аудиофайле

При перепечатке материалов с сайта hromadske.radio обязательно размещать ссылку на материал и указывать полное название СМИ — «Громадське радио». Ссылка и название должны быть размещены не ниже второго абзаца текста.

Поддерживайте «Громадське радио»  на Patreon, а также устанавливайте наше приложение:

если у вас Android

если у вас iOS