Это сырой вариант — государство хочет взять на себя обязанность по учету, но пока должным образом этого не делает — Миткалик о реестре разрушенного имущества

Сергей Миткалик: Реестр поврежденного и разрушенного имущества должен быть открытым, но доступа к нему нет. Более того, мы даже не узнали никаких данных во время публичной презентации о его запуске. Мы имеем информацию о том, что такой реестр есть, он функционирует, собирает информацию. Все. Нам неизвестно, какое общее количество разрушенных или поврежденных объектов в той или иной области.

Выходит, что мы знаем, что реестр существует, а сделать с ним ничего не можем. Это такой сырой вариант, где государство хочет взять на себя обязанность по учету, но пока надлежащим образом этого не делает. По моему мнению, пока Реестр поврежденного и разрушенного имущества не является публичным, о его запуске мы говорить не можем. Да, есть определенные объекты военного и стратегического назначения. Эти данные нам не нужны. Они должны быть закрытыми, конечно. Но дороги, многоквартирные дома, публичные места — это должно быть открытой информацией.

Почему его нужно делать публичным в ближайшее время?

Сергей Миткалик: Мы определяем 5 причин:

1. Пять областей фактически полностью освобождены от оккупантов. В этих областях можно полностью завершить фиксацию и верификацию поврежденного имущества. Пока власти и органы местного самоуправления в этом вопросе не сильно активны и ждут пока к ним обратятся с сообщением о повреждении. Если за 5 месяцев государство не может сделать надлежащий учет этих объектов, то это пассивность государства.
2. Со временем нам будет сложно определить, было ли повреждение в результате вторжения или здание/дорога испортилось в результате других механических повреждений? А это нам нужно для будущего взыскания возмещений с России на восстановление. Уже поступает информация о случаях, когда Акт поврежденного имущества составлен на объекты, на самом деле не пострадавшие от российского вторжения. Например, та же сомнительная информация о 22 тыс. км поврежденных дорог. Но пока Реестр не открыт, мы точно не можем это проверить.
3. В связи с неполными данными в публичном доступе сложно показать масштабы разрушения и привлекать средства на восстановление того, что разрушила Россия. Мы не можем ясно показать эти цифры. Даже на презентации практически не озвучили конкретные цифры (кроме Минцифры, куда жители самостоятельно обращаются). Единственные крупнейшие цифры на сегодняшний день озвучены КШЭ, которые скорее всего этим анонсированным государственным Реестром сложно подтвердить.
4. Точечное восстановление уже начато и продолжается. К примеру, в Киеве уже продолжаются восстановительные работы в 11 жилых домах и ряде объектов социальной инфраструктуры. КГГА отказывается предоставлять данные о сметах на ремонтные работы. Поэтому уместно было бы проверять эту информацию в Реестре.
5. Бизнес и граждане до сих пор не знают, что делать, когда их имущество повреждено/разрушено. Они сообщили полиции и думают, этого достаточно. Но ВГА или ОМС не приходят оперативно составлять Акт поврежденного/разрушенного имущества. Бизнес начинает восстанавливаться и уже фиксирование в акте отличается от фактически разрушенного имущества. Без реестра граждане и бизнес до сих пор не знают, где можно убедиться, зафиксированы ли должным образом их убытки.

Итак, по моему мнению, первым шагом для прозрачности и подотчетности процесса восстановления необходимо открывать Реестр поврежденного и разрушенного имущества. Возможно, не в полном объеме, но это нужно делать в ближайшее время.

Полностью разговор слушайте в добавленном аудиофайле

Читайте также: Бизнес-план для малого и среднего бизнеса: почему он важен во время войны?

При перепечатке материалов с сайта hromadske.radio обязательно размещать ссылку на материал и указывать полное название СМИ — «Громадське радио». Ссылка и название должны быть размещены не ниже второго абзаца текста.

Поддерживайте «Громадське радио»  на Patreon, а также устанавливайте наше приложение:

если у вас Android

если у вас iOS