«Инфицированные Симоньян»: психотерапевт рассказала, стоит ли что-либо доказывать родственникам, которые поддерживают россию

Мария Фабричева: Я понимаю, что многие из нас имеют вдохновение, время и надежду что-то там кому-то доказывать, потому что, конечно, у многих из нас было много социальных, психологических, эмоциональных связей, и мы не можем оборвать одним днем все, что связывало.

• Своим клиентам, которые снова и снова спрашивают об этом, я говорю: «Спроси себя, зачем? Зачем ты это делаешь и что хочешь достичь или сохранить?».

Я для себя разделила родственников и знакомых со стороны россии или временно оккупированных украинских территорий Донбасса и Крыма на три группы.

«Поплакать и попрощаться»

Первая группа, по-моему, безнадежна: я их называю «инфицированные внутренней Симоньян». Что я рекомендую: поплакать, проститься, может быть сильная эмоциональная ломка, потому что рвутся связи, и это очень токсичные связи. И нам нужно честно сказать себе, что мы некоторое время не понимали, что с нашими родственниками что-то не так. Может быть, не обращали внимания или игнорировали. Вы им ничего не докажете, это люди, которые привыкли жить в культуре насилия и поддерживают насилие. Это люди, которые считают, что если не бить, не мучить, не тиранить, из тебя не будет человека.

Вторая группа: сомневающиеся. Как их узнать? Это те, кто говорит, я «вне политики», или «ну нет же доказательств», потому что они из своих каналов, которые они смотрят, не получают кадров, которые мы видим. Иногда до них доходит, они иногда говорят, что люди не должны страдать, я все понимаю, но…

И в этой точке «но» они переключаются и у них есть шаблонные аргументы: «8 лет, Донбасс, аллея ангелов».

И если у меня есть вдохновение и время, я им посылаю контраргументы. Я спрашиваю, были ли они на Донбассе. Часто ответ: нет. Я спрашиваю о том, почему рф ветирует введение миротворческих войск и т. д., если они говорят о птицах, «биологическом оружии», я говорю: «украинские орнитологи — лучшие в мире, потому что они умеют менять траекторию полета птиц, и на мою машину ни одна птица не какает». Это вызывает паузу, они инфицированы не на 100%, и этот абсурд разряжает атмосферу. И иногда просят какие-то наши телеграм-каналы, и, может, это что-то изменит.

«Как же так, мы ведь были семьей?»

Но я очень хочу достучаться до наших слушателей: если вы думаете, что вы пошлете им доказательства, фотографии, которые видит весь мир, а россияне не видят, и они завтра встанут и пойдут на митинги, к сожалению, нет. Почему? Страшно, доносы, у них включился 33-37 год. Это трансгенерационная травма.

Это тоже повод погоревать, потому что это потеря своей семейной идентичности: как же так, ведь мы были семьей? Это нужно прогоревать.

И третья категория: уехавшие из той страны. Они вроде бы далеко от своей «токсичной мамы», но как только мама к ним обратится, они испугаются и начнут молчать.

Но это перелом и в нашей ментальности. Для нас это тоже шок. И нам нужно время, чтобы смириться, что с некоторыми родственниками лучше выйти из этого токсичного симбиоза.

• Мы должны избавиться от «синдрома бывшего»: когда я рычу: «ррр! гавнюк!», но иду и смотрю, что там он пишет.

Надо это проследить в себе, сделать паузу, выдохнуть и переключиться на другую — большую или маленькую деятельность. Чуть-чуть будет больно, но вас отпустит это.

Полностью программу слушайте в аудиофайле
При перепечатке материалов с сайта hromadske.radio обязательно размещать ссылку на материал и указывать полное название СМИ — «Громадське радио». Ссылка и название должны быть размещены не ниже второго абзаца текста.

Поддерживайте «Громадське радио»  на Patreon, а также устанавливайте наше приложение:

если у вас Android

если у вас iOS