Меня завели в камеру, а там — четыре человека, которых считали пропавшими без вести — бывший пленный «ДНР»

Об этом в очередном выпуске программы «Звільніть наших рідних» мы поговорили с бывшим пленным боевиков «ДНР», волонтером Александром Кудиновым.
Александр Кудинов — волонтер, правозащитник, бывший пленник боевиков, уроженец оккупированного Донецка. С сентября по октябрь 2014 года был пленником группировки «ДНР». После этого возит гуманитарную помощь и передачи для украинских пленных.

Игорь Котелянец: Ваша история удивительна тем, что вы сами являетесь жителем Донбасса, вы сами находились в плену боевиков. Когда освободились, продолжаете туда ездить и помогать тем, кто остается в плену. Как и когда вы попали в плен? Что с вами там происходило до момента освобождения?
Александр Кудинов: В плен я попал 22 сентября 2014 года. Все время с начала войны я занимался розыском пропавших, переговорами об освобождении заложников, в том числе поисками пленных. Обо мне было известно, и я не скрывал свою деятельность. Меня задержали в Донецке, привезли в здание СБУ, где я и пробыл 33 дня. О своем освобождении я договаривался сам и также помогал освобождаться своим сокамерникам.

• О своем освобождении я договаривался сам и также помогал освобождаться своим сокамерникам

Игорь Котелянец: Они вас задержали за то, что вы помогали с поисками без вести пропавших в Донецке?

Александр Кудинов: Рассматривались различные версии. Мне сообщили, что я был уже в розыске почти три месяца, хотя чего меня было искать, я ни от кого не прятался.

Плен для меня был, как для козла огород с капустой: меня завели в камеру, а там четыре человека, которые считались пропавшими без вести и были у меня в телефоне, в SMS.
То есть я не считаю, что это для меня была ужасная катастрофа. Более того, у меня появилась возможность наладить связи. Я отказался от обмена, от выкупа, который также предлагался. Как житель Донецка, я был отпущен. Через 10 дней я вернулся с помощью для сокамерников.

Підтримайте Громадське радіо на Спільнокошті

• Плен для меня был, как для козла огород с капустой: меня завели в камеру, а там четыре человека, которые считались пропавшими без вести

Игорь Котелянец: Они сами вас отпустили?
Александр Кудинов: Да, я сам о себе договаривался.
Игорь Котелянец: Как вы считаете, почему они пошли на это?
Александр Кудинов: Относительно меня были сняты обвинения.
Игорь Котелянец: Как вы не боитесь сейчас ездить на оккупированную часть Донбасса, если вы уже были в плену?

Александр Кудинов: Сейчас я и не езжу. Мне перекрыли все пути туда еще до карантина.
Игорь Котелянец: То есть после освобождения из плена вы ездили?
Александр Кудинов: Да, я ездил до тех пор, пока наших пленных не начали переводить на 32 зону. Там у меня возникли проблемы, не без участия наших «органов», ведь я владел информацией, которую не хотели бы освещать наши официальные переговорщики. То есть у меня есть конфликт с СБУ во взглядах на освобождение. Я мог договариваться, у меня на той стороне были определенные связи, я мог влиять на эти процессы. Я мог влиять на эту помощь, но меня просто подставляли.

Наталья Каплан: Ходят слухи, что в списки на обмен берут за деньги?
Александр Кудинов: Почему слухи? Об этом открыто говорят освобожденные. Можно посмотреть программу Владимира Бойко «Людоловы», там достаточно подробно рассказано об участии в этом генерал-майора СБУ, кстати, ранее судимого за судебное преступление, Геннадия Кузнецова. Я лично обращался письменно к Кузнецову по некоторым вопросам. Сейчас в суде находится мой иск к СБУ, Штабу АТО и Кузнецову. Этот вопрос торговли людьми в списках, это вопрос злоупотреблений определенных должностных лиц.
Игорь Котелянец: Я знаю, что вы помогаете как с передачами, так и с обеспечением медицинской помощью. Какие первоочередные потребности у людей, которые сидят на подвалах «ДНР»? Как вообще возможно организовать такую ​​помощь? Это ваши личные связи?
Александр Кудинов: В большинстве, это возможность научить человека, если с ним удается установить связь. Так, например, один из пленных отбыл три недели лечения в двенадцатом учреждении исполнения наказаний — это старая областная больница, там есть определенные условия. У него контузия, ожоги, после пыток током у него была атрофическая язва. Нам удалось там его подлечить. Лекарства мы закупили, переправляли, потому удалось кое-что сделать. По возвращении его в свою колонию, удалось договориться со стоматологами, чтобы они вставили ему челюсти.
Игорь Котелянец: Как вы считаете, сегодня украинские спецслужбы, органы государственной власти, Офис президента достаточно делают все для того, чтобы освободить тех, кто находится в плену? И знаете ли вы про законопроект о социальной и правовой поддержке пленных и политзаключенных? И считаете ли вы, что его нужно принимать?
Александр Кудинов: Я считаю, что в первую очередь нужно выполнять те законы, которые уже есть. И если бы выполнялось требование Конституции в 2014 году, то, возможно, мы бы сейчас не говорили о пленных и о неподконтрольных территориях тоже. Что касается законопроекта, то у меня главный вопрос: а будет ли он работать? После освобождения я не получил ни копейки, я потерял все, что у меня было на той территории, я не получаю никаких льгот, и приезжая в Киев, я такой же «сепаратист», как и многие другие из Донбасса. Хотя в Киеве намного больше сепаратизма, чем было в Донецке в 2013 году. Мне есть с чем сравнивать.
Полную версию беседы можно прослушать в прилагаемом звуковом файле
Этот материал опубликован при поддержке Европейского фонда за демократию (EED). Его содержание не обязательно показывает официальную позицию EED. Информация или взгляды, высказанные в этом материале, являются исключительной ответственностью его авторов.