Это еще не финал, но уже победа — Мария Томак о деле «Украина против России» в ЕСПЧ 

Европейский суд по правам человека признал свою юрисдикцию по делу «Украина против России», в которой Киев оспаривает последовательные действия Москвы — так называемую административную практику на нарушение Европейской конвенции прав человека на оккупированном полуострове. Суд также принял к рассмотрению почти все претензии. Большая Палата ЕСПЧ в своем решении обнаружила наличие такой последовательной административной практики по 11 группам пунктов украинского представления и отклонила только три.

При этом ЕСПЧ признал, что такая административная практика России, ее эффективный контроль над АРК и городом Севастополем существует с 27 февраля 2014 года, задолго до того, как Россия официально заявила о вступлении в ее состав оккупированного полуострова. Теперь это дело в тех пунктах, которые суд признал принятыми, идет в рассмотрение по существу.

Підтримайте Громадське радіо на Спільнокошті

Министр иностранных дел Дмитрий Кулеба назвал такое решение ЕСПЧ победой для Украины.

Гостья программы — правозащитница Мария Томак.

Мария Томак — координатор медийной инициативы по правам человека, общественный деятель, журналист. Участвует в информационных кампаниях о пленных и политзаключенных. В частности, благодаря Марии стало известно, например, так называемое «дело наркокурьеров» — граждан Украины, которых вербуют и отправляют в Россию с целью эксплуатации в наркотрафике, а потом массово задерживают. Также Мария Томак входит в наблюдательный совет объединения родственников политзаключенных Кремля.

Игорь Котелянец: Очень важная тема стала звучать в информационном пространстве, а именно — попытка Украины защитить себя в международном правовом пространстве в вопросах, связанных с оккупацией Крыма Россией. Но довольно мало информации об этом есть на доступном языке. Мы знаем, что Украина подала иск еще три года назад, а сейчас появились первые новости ЕСПЧ. Расскажи, что это за иск, что именно мы требуем как страна, и какие новости пока пришли?
Мария Томак: Вообще, то, что эта жалоба появилась — это заслуга конкретных людей и, к нашему большому счастью, эти люди сейчас работают на государство Украина. Я имею в виду Правительственного уполномоченного по делам ЕСПЧ Ивана Лещину, его коллег, в частности — Маргариту Сокоренко, с которой мы сотрудничали все это время. В чем смысл? В том, что вот эта команда, которая появилась в Минюсте после 2014 года, искала какие-то пути для того, чтобы заставить Россию отвечать за преступления, которые она совершает в Крыму и на Донбассе. На самом деле, там есть серия межгосударственных жалоб, и они касаются и Крыма, и России, и политзаключенных.

• То, что эта жалоба появилась — это заслуга конкретных людей и, к нашему большому счастью, эти люди сейчас работают на государство Украина

Новости о том, что происходит с этими жалобами, в Минюсте и в обществе ожидали уже давно. И хотя это еще не вердикт, но в этом решении ЕСПЧ есть несколько важных моментов. Первый и самый важный момент — это хронология, то есть сроки, о которых там говорится. Потому что Россия, как мы все знаем, говорит, что она контролирует Крым с 18 марта 2014 года, ссылаясь на так называемый «референдум», потому что российская легенда заключается в том, что «была воля народа», и «Россия пришла защищать Крым от нацистов и фашистов», и полуостров попросился в состав России. А факты говорят о военном вторжении, о захвате военных частей, о блокировании тех, кто мог каким-то образом сопротивляться, о похищении, пытках и так далее. И если Россия уже была в Крыму до 18 марта, то что она там делала, если ее легенда говорит, что она появилась там только 18 Марта? И вот ключевая заслуга команды Минюста заключается в том, что они придумали такую ​​жалобу и затем собрали для нее документы.

Россия очень нервничала. В 2019 году состоялись публичные слушания, и видно было, что именно этот момент их угнетает и заставляет нервничать, потому что это в корне раскачивает их позицию. А сейчас суд говорит, что жалоба приемлема и Россия осуществляет эффективный контроль с 27 февраля 2014 года. Эффективный контроль означает, что Россия контролировала ситуацию на полуострове. И тут возникает вопрос: если она контролировала ситуацию, то какой референдум вообще может быть?
Игорь Котелянец: То есть сейчас по факту ЕСПЧ признал, что действительно Россия с 27 февраля 2014 года уже контролировала ситуацию в Крыму. И какие это нам дает основания надеяться на успех в целом? Чего нам нужно ожидать дальше? Это нам дает какие-то надежды на возвращение Крыма или на компенсацию от причиненного вреда?

Мария Томак: Наиболее полно на этот вопрос могло бы ответить Министерство юстиции, ведь они писали жалобу, я ее всю не читала. Но я хочу сказать, что это уже победа, потому что эта борьба идет за признание того, что это война в принципе. И поэтому, когда суд говорит, что это оккупация, хотя и не употребляет этого слова, то это уже победа. То есть это еще не финал, но это уже победа. Это первое юридическое высказывания такой значимости.

Далее суд будет рассматривать конкретные нарушения, юрисдикцию в отношении которых он признал. Это и пытки, и незаконное лишение свободы, и перемещение населения, то есть там есть целый ряд прав, в отношении которых он будет устанавливать наличие нарушения.

• Далее суд будет рассматривать конкретные нарушения, юрисдикцию в отношении которых он признал

Одна из межгосударственных жалоб, которую подала Украина, касается политзаключенных. Она касается и тех, кто содержался исключительно в Крыму, и тех, кто перевозился в Российскую Федерацию, и тех, кто там и задерживался на территории РФ.

Игорь Котелянец: Это же не жалоба о признании преследований политическими, это жалоба, скорее, о признании их заключения незаконным?

Мария Томак: Там однозначно собирались материалы по признакам применения пыток, насилия, о незаконном заключении. И там вполне может возникнуть вопрос именно о политическом характере. Вообще есть такое известное дело «Ходорковский против России», где он требовал признать политическое давление. Это дело считается отличительным в контексте того, что суд там определяет критерии политического преследования. Этими критериями сейчас и мы пользуемся, в том числе, когда отличаем политическое дело от неполитического.

Наталья Каплан: А что касается навязывания российского гражданства, из-за чего у нас проблемы у многих политзаключенных?

Мария Томак: Это уже в этом «крымском деле», которое уже рассматривает суд. Это среди тех пунктов, которые суд признал приемлемыми, и которые он намерен рассматривать.

Игорь Котелянец: Медийная инициатива за права человека является одной из ключевых организаций, которые продвигают вопрос санкций против России, проводят расследования, выявляют людей, которые причастны к пыткам, к незаконным действиям, связанным с оккупацией Крыма. В какой плоскости находится именно эта работа и нужно ли нам ожидать введения каких-либо новых санкций, кстати, учитывая смену президента в США, в частности?

Мария Томак: К сожалению, здесь нет пока такой команды на службе у государства, которая бы делала такую ​​же грандиозную работу, которую сделал Минюст. Мне сложно говорить, что государство делает достаточно — нет, не делает. А тут вопросов много. Могу сказать о нашем опыте. В прошлом году мы с коллегами обратились с запросом в США наложить санкции на лиц, причастных к преследованиям крымских правозащитников Эмира-Усейна Куку, Энвера Мустафаева, которые признаны международной амнистией узниками совести, и Эмиля Курбединова. Это три дела. А мы с вами понимаем, какой объем политических дел в Крыму, он огромен. И мы на три дела потратили очень много времени для того, кого стоит из тех людей, которые причастны к этим делам, подавать на санкции.
Для того чтобы выработать аргументацию, для того чтобы подобрать доказательную базу, для того чтобы выписать санкционный документ, проверить уже существующий санкционный список, чтобы не подавать кого-то, кто уже под санкциями. Это большой кусок работы, и эту работу системно никто не делает. А между тем сейчас много возможностей по введению санкций Соединенными Штатами в рамках именно «акта Магнитского». Это тот режим, который позволяет вводить санкции именно против нарушителей прав человека. Речь идет и о Крыме, и о Донбассе. И здесь системной работы нет, чтобы, например, Украина, при наличии тех доказательств, тех материалов, которые уже есть и по Крыму, и по Донбассу, просто параллельно каким-то образом подавала на санкции. И Штаты — это наиболее влиятельный игрок, их санкции — наиболее болезненны, но есть еще Великобритания, и там недавно появилось законодательство, которое позволяет вводить санкции против нарушителей прав человека. Однако мы не можем тот документ, который мы подготовили для США, просто продублировать для Британии, там совершенно другие критерии, здесь нужен иной подход. Это все надо изучать и понимать, какие списки для каждой из стран будут приемлемыми. В каждом случае нужно анализировать, куда, когда и что нужно подавать.

• Сейчас много возможностей по введению санкций Соединенными Штатами в рамках именно «акта Магнитского»

Игорь Котелянец: Это объем работы, которым должен был заниматься, например, отдельный департамент МИД, но почему-то этого не происходит. Это происходит только со стороны гражданского общества. Вот вы подали сейчас определенный перечень лиц, которые, по вашему мнению, должны быть включены в санкционный список. Кто эти люди?

Мария Томак: Это и представители ФСБ, и так называемого «Центра Э», это и прокуратура, и судьи, принимавшие участие в делах против трех правозащитников, о которых идет речь. Этих людей — 16, и половина из этого списка — это политические предатели, люди, которые  остались работать в соответствующих органах в Крыму после оккупации. Есть люди, которые приехали из России, и есть чисто российские судьи из России. Там есть большая рыба, например, Леонид Владимирович Михайлюк — человек, который сейчас возглавляет ФСБ Крыма. Он сейчас не под санкциями. Там есть руководитель «Центра Э», и это о совершенно обо всех делах по арестам за мирные собрания, это обо всех делах о преследовании блогеров, журналистов и так далее. Очень важно, чтобы человек, который возглавляет «Центр Э», попал под санкции. Этого человека зовут Олег Уткин.

Там сомнительные персонажи, известные в украинском информационном пространстве, например, судья Можилянский. Он участвовал в очень многих политических делах и не находится под санкциями, так как в Штатах очень сложно накладывать санкции именно на судей, это у них такая политически правовая философия.
Кроме того, это Александр Компаниец — бывший сотрудник СБУ, а сейчас он служит в ФСБ. Он не занимает супер высокую должность, но во многих делах участвует.

Так же знаменитый Руслан Шимбазов, который служит в «Центре Э». Это обычный опер, но он «светится» во многих делах. Его брат работает в ФСБ, и его семья участвует во многих делах.

Наталья Каплан: Что именно грозит человеку, который попадет в этот санкционный список?

Мария Томак: Человеку запрещают въезд на территорию США, у него замораживаются счета, собственность в Штатах, и главное, что у него возникают проблемы в принципе со всеми, даже юридическими лицами. Этот человек становится токсичным. С его компаниями нельзя сотрудничать, ведь такое сотрудничество может привести к штрафам для юридических лиц в рамках США.

Игорь Котелянец: Я наблюдал за тем, что американские санкционные списки даже в Украине используются крупными компаниями. И, например, если ты какой-то предприниматель, с тобой не подпишут контракт, а если ты хочешь устроиться на работу, то тебя туда никто не возьмет. Они могут использоваться при попытке получить визу в какие-то другие третьи страны. То есть по сути — это изоляция человека, и после попадания в эти списки, кроме, как в России, жить и работать негде. И я думаю, что это большое наказание уже.
Мария Томак: Да. Вообще есть такая очень интересная дискуссия об эффективности санкций, и нет однозначного мнения, потому что это очень сложная история. Ведь кто-то может сказать, что у обычного опера «Центра Э» — ну какая там недвижимость в США? Нет. Но санкции — это про вот эту изоляцию, когда человек понимает, что ему туда дорога закрыта. И плюс это очень весомый политический сигнал.

Полную версию беседы можно прослушать в прилагаемом звуковом файле
Издание этого материала стало возможным благодаря финансовой поддержке Правительства Великобритании в рамках проекта «Звільніть наших рідних», который выполняет Громадське радио. Взгляды, высказанные в этой публикации, принадлежат автору (- ам) и могут не совпадать с официальной позицией правительства Великобритании.
This publication was funded by the UK government as part of the project Release our relatives, implemented by Hromadske radio. The views expressed in this publication are those of the author(s) and may not coincide with the official position of the UK government.

Громадське радио выпустило приложения для iOS и Android. Они пригодятся всем, кто ценит качественный разговорный аудиоконтент и любит слушать именно тогда, когда ему удобно.

Устанавливайте приложения Громадського радио:

если у вас Android

если у вас iOS