Выехал танк из посадки и начал расстреливать всех с 200 метров — участник боев за Дебальцево
Годовщина обороны на Дебальцевском плацдарме. 5 лет назад в феврале там шли одни из самых ожесточенных боев на востоке страны. Тогда, по официальной информации, погибло более ста военных, триста получили ранения, семеро попали в плен, а 18 воинов — пропали без вести.
Воспоминания тех, кто вышел из котла живым — в материале Анны Шкряды.
«Начались обстрелы из «Градов». Большинство было из минометов. Свистело так, помню, что по 2-3 дня не видел белый свет. Просто сидели в укрытии. Вместе с жителями. Мы к себе брали местных — кормили их, прятали от обстрелов, в подвал к себе брали», — вспоминает боец первого спецотдела 101 отдельной бригады Олег Максимчук.
Парень признается — несмотря на то, что со дня отступления из города прошло 5 лет, помнит его, будто это было вчера.
«Буквально за 5-20 метров от тебя что-то взрывается и машину волной аж подбрасывает. Когда видишь, что колеса пробиты, что искры аж с дисков, а он едет дальше. Очень такие моменты тяжелые были», — вспоминает он.
Воспоминания о Дебальцево не оставляют в покое и другого защитника — бойца 8 полка спецназначения Олега Кахно. В годовщину боев парень не только чтит память собратьев, но и благодарит судьбу за собственную жизнь.
«Дебальцево было самым теплым и гостеприимным направлением. Там поселок Коммуна поблизости. Мы сопровождали туда артиллерию. Снаряды подвозили туда. Так там часто крыли минометами, — вспоминает он. — Сидим мы в окопе. С миномета стреляет. И тут такой свист начинается. Мы вылезаем из окопа, отбегаем метров на десять, и тут именно в этот окоп прилетает. Это как второй день рождения был».
А по другую сторону Дебальцевского котла оказался боец 30 бригады Артем Печельный. Защитник говорит: тогда, чтобы вывезти раненых, пошли на штурм Логвинова. И ни с первого, ни со второго раза прорыв не удавался. Поэтому двинулись в третий раз.
«Мы снова пошли на штурм — одним отделением четвертой роты. Там уже была 80 бригада, Национальная гвардия, «Донбасс». Первые дома сказали, что это наши. Нам стояли, руками махали. Но когда мы подъехали, оказалось, что это наши раненые лежат, а сепаратисты нам руками машут, что это наши. Выехал танк из посадки и начал расстреливать всех с 200 метров. После чего мы где-то 5 километров бежали пешком отсюда».
— То есть, было три попытки взять Логвиново?
— Да, и все неудачные.
Рота Артема Печельного закрепилась на высоте и поддерживала собратьев огнем, когда те вырывались из Дебальцевского «мешка». Выход из окружения до сих пор в мельчайших деталях может воспроизвести боец 30 механизированной Николай Христюк. Вспоминает, тогда прорывались сквозь вражеский огонь к миру: где трассой, где полем.
«Это было 18 число. Мы в Каменке стояли в окружении. Была дана команда отойти. Две машины из пяти просто не завелись. Поскольку были очень большие морозы. Нам пришлось их взорвать. Машины были просто переполнены людьми, там друг на друге сидели. Не хватало техники, чтобы отходить. Когда мы проезжали Ольховатку, по нам вели огонь. Мы подъехали к окраинам Дебальцево, нас начали обстреливать из «зеушек», из автоматов. Силы противника почти весь город уже заняли. Заехав на базу 128 бригады, мы заметили, что все блиндажи и убежища были переполнены людьми, потому что все войска, которые были в Дебальцево, закреплялись и двигались. На базе были 128 бригады. Во время артобстрела некуда было прятаться. Были выкопаны отдельные ямы. Пришлось в такой яме тоже полежать несколько раз», — вспоминает он.
В один голос воины говорят: февраль после боев за Дебальцево для них навсегда стал месяцем скорби и печальных дат памяти о собратьях, которым не удалось выйти из котла живыми.
«Самое трудное — потери. В населенном пункте Каменка мы потеряли из моего отделения оператора-наводчика. У него осталась молодая жена и маленький ребенок. Каждый год мы собираемся с ребятами, ездим к его родителям, к жене, к ребенку.
Физически там привыкаешь, видеть все это… Тот холод преодолеть — это такое. А вот морально, морально сложно».
Анна Шкряда, специально для Громадського радіо
