«Живу с надеждой, что родненькие хлопцы придут нас освобождать»: как живет оккупированный Мелитополь?

Как это — жить в оккупации? Первый месяц войны, когда все летело и взрывалось, когда арта оккупантов била по городу, я испытывала животный страх и отчаяние. Никогда в жизни столько не молилась, так не ненавидела, так не боялась за родных, друзей, знакомых.

Когда исчезли связь и свет — Мелитополь погрузился во тьму. В те дни я впервые в жизни поняла: сойти с ума можно в абсолютной тишине. Кажется, замолчали даже птицы. Никогда не забуду первый выход в город после оккупации. Дождь, серость, испуганные люди, всюду очереди. В тот день я впервые увидела орков, впервые плакала. Казалось, это сон. Страшный липкий сон, который никак не окончится.

Прошел месяц. В городе вроде как тишина — на нас не летят бомбы и снаряды. Мы все еще слышим за пределами города бои, но это где-то далеко. Я слышу, когда поднимаются в воздух самолеты орков, которые они разместили в нашем городе. В эти минуты ты понимаешь — они летят бомбить Украину. Ненависть. Я всегда мысленно желаю, чтобы тебя сбили.

Жить в оккупации — это не жить своей жизнью.

С каждым днем ​​максимально сокращаешь время пребывания снаружи. Выскакиваешь, чтобы быстро купить необходимые вещи, и сразу домой.

Когда мимо тебя проезжает орковская техника и проходят фашисты с оружием, возникает новое ощущение. Это не ужас. Страха уже нет. Это ощущение, будто ты среди мертвецов. Знаете, орки ходят, возле тебя, ездят на машинах, но они как мертвецы среди живых людей.

 

Переглянути цей допис в Instagram

 

Допис, поширений Громадське радіо (@hromadske_radio)

«Живу с надеждой, что Мелитополь придут освобождать»

Они напуганы. Их страх и ненависть к нам очень ощутима. Надо очень сильно бояться, чтобы всегда закрывать лицо балаклавой и крепко держать оружие, заходя на обычный рынок. От этого страха не избавляет даже страшная техника. Они всегда едут по городу на бешеной скорости. Сигналят, чтобы все уступали дорогу. Никаких светофоров, никаких правил движения. Никаких правил. Зачем?

Мой город безлюден. Мой красивый и живописный Мелитополь. Зеленый, цветущий, оскверненный красными тряпками на всех столбах, колорадскими цветами на баннерах с фотографиями ветеранов. Город затаил дыхание. Магазины закрыты, окна заколочены фанерой.

Да, в городе остаются люди. Все они в очередях. Очереди. Очереди. Очереди везде. Везде заоблачные цены. Гречка — 160 грн, сахар — 120, соль — 40. Сейчас, на третий месяц оккупации они понемногу спадают, но у нас, людей, вынужденных остаться, уже не хватает денег даже на это. Уже третий месяц нет работы.

Война, как нож хирурга, открыла худшее в людях, которые, несмотря ни на что, хотят только заработать. Есть продавцы, поднявшие цены в несколько раз. Знают, что все равно продадут — альтернатив нет. Впрочем, остались и торгующие по себестоимости.

Несколько раз слышала украинский язык именно у таких продавцов. Когда женщина тихо подает тебе товар и говорит: «Будь ласка. Гарного дня». А ты отвечаешь: «Спасибі, навзаєм». И вы вдвоем глотаете слезы.

Грусть, отвращение, когда узнаешь, что знакомые или некоторые (теперь уже бывшие) коллеги радуются из-за оккупации. Радуются сценарию книги Оруэлла «Скотный двор», в котором мы оказались. В эти минуты ты понимаешь, что эти люди какого-то другого пошиба.

Это животный вид, звено, которое вот-вот исчезнет в процессе эволюции, как и российское. Нет, наших коллаборантов не нужно перевоспитывать. После войны их нужно отправить в страну мечтаний, в «рассею». В один конец.

Несмотря на такой яркий и цветущий май, над городом висит мрак. Каждое утро мы начинаем с новостей: что на фронтах? (Когда в городе еще оставалась возможность доступа в интернет — ред.). Слез уже нет. Все окаменело. Мариуполь, Одесса, Николаев, Харьков.

Мои окна открыты день и ночь, чтобы не пропустить арту. Я живу в надежде, что сегодня наши родненькие хлопцы придут нас освобождать. Я молюсь о них, о наших родных бойцах.

Родные и друзья часто спрашивают: «Как вы там?». Я говорю: «У нас не стреляют». Не знаю, как объяснить, что в городе нечем дышать, что город превратился в тюрьму, из которой невозможно выбраться. Это трудно. Очень тяжело.

Каждый день я благодарю Бога, за любимого, который рядом, за всех родных, которые сейчас очень далеко от меня, но всегда молятся о нас. Я чувствую каждой клеткой своего тела защиту от их молитв.

Читайте также: «Россиянин приставил к моему колену пистолет, и требовал пароли от соцсетей» — история плена жителя Бучи

При перепечатке материалов с сайта hromadske.radio обязательно размещать ссылку на материал и указывать полное название СМИ — «Громадське радио». Ссылка и название должны быть размещены не ниже второго абзаца текста.

Поддерживайте «Громадське радио»  на Patreon, а также устанавливайте наше приложение:

если у вас Android

если у вас iOS