Dj Tapolsky: до войны я играл жесткий драм-н-бэйс, а сейчас легкий — чтоб жить хотелось

В студии «Громадського радио» — Анатолий Тапольский (DJ Tapolsky) и организатор мероприятия Ольга Ладия-Щербакова.

Наталья Соколенко: Как появилась идея создания такого проекта?

Ольга Ладия-Щербакова: Этот проект вырос из прошлогоднего. Наша организация еще с 2014 года занимается социально-психологической помощью людям, которые были на войне. В том году у нас были закрытые мероприятия. То есть участники АТО сами решали, кого они пригласят. Фишкой было то, что мы познакомились с харьковским театром «Прекрасные цветы» и попросили их стать нашими партнерами. Ребята играют в бессловесном театральном жанре. Для нас это было важно, так как мероприятия носили социально-психологический характер. В процессе этих встреч, а их было 5, мы поняли, что звучат уникальные истории. Потому что это истории с большой буквы, истории людей, переживших такой непростой опыт, истории их близких. Мы поняли, что во время этих встреч происходит что-то важное. Тогда зародилась мысль о том, что этот материал не должен пропасть. Мы подвели итоги проекта и вышли с идеей сделать спектакль. Нам показалось, что этот материал достоин того, чтобы войти в публичное пространство.

В нашем составе есть профессиональные актеры. Их 4 человека. И 2 участника АТО. В нашей постановке используются приемы перформанса и приемы документального театра. Актеры озвучивают либо свой опыт, связанный с войной, либо опыт, доверенный им другими людьми. В исполнении актеров звучит история побега из плена Андрея Пальваля и женская история от Лилии Джерипы, жены нашего земляка, который уже третий год находится в плену. Также у нас есть нюансы, которые меняются от города к городу.

Наталья Соколенко: Анатолий, вы год провели в зоне АТО. Что вы вынесли из этого периода своей жизни? Насколько тяжело вам было вернуться к мирной жизни?

Анатолий Тапольский: По началу были какие-то моменты, но это абсолютно нормально. Иногда кажется странным, что люди здесь отдыхают. Но это нормально. Это же мир. Там же люди и находятся, чтобы тут все было хорошо.

Наталья Соколенко: Изменились ли ваши музыкальные предпочтения?

Анатолий Тапольский: Да. Я всегда играл жесткий драм-н-бэйс, а сейчас наоборот — лиричный, хороший, добрый. Чтобы жить хотелось.

Наталья Соколенко: А в спектакле какая музыка звучит?

Анатолий Тапольский: Там разная музыка. За полчаса до того, как люди соберутся, я играю то, что написал со своим товарищем уже после армии. Это более легкий драм-н-бэйс. А во время спектакля играют треки, которые идут по концепции спектакля.

Наталья Соколенко: Когда вас призвали в АТО, вы были максимально далеко от военной сферы?

Анатолий Тапольский: Нет, я не был далеко. У меня отец классический советский военный.

Наталья Соколенко: Поэтому, когда пришла повестка…

Анатолий Тапольский: Мне не приходила повестка.

Наталья Соколенко: Вы доброволец?

Анатолий Тапольский: Типа того, да.

Наталья Соколенко: Какая у вас была мотивация?

Анатолий Тапольский: Я не пошел в первый год. Я пошел в 2015 году, когда уже не было хардкора. То есть я боялся идти. Я работал, что-то делал, жил, но чувствовал, что делаю что-то не то. Хотя не было такого, что меня мучала совесть. Но что-то было неправильно, и все. Когда я туда пошел, все стало на свои места. Я себя там просто отлично чувствовал. Все друзья, которые были со мной, также ощущали, что там настоящая жизнь.

Валентина Троян: Сегодня вы планируете что-то рассказать?

Анатолий Тапольский: Нет, я ничего не планирую рассказывать. У нас там просто диалог по поводу того, кто пошел в армию, а кто не пошел, и почем не пошел. У меня нет каких-то подготовленных историй. У меня вообще нет историй, потому что я не говорю, что я воевал или был в АТО. Я служил в армии. Служба в армии — это не обязательно война с утра до вечера. Какое-то время мы вообще ничего не делали, потому что было перемирье. 28 августа 2015 года нас завели и какое-то время у нашей бригады все было спокойно.

Наталья Соколенко: В этих спектаклях вы планируете говорить только о войне или будут какие-то рефлексии по поводу того, что происходит в Киеве, в политике?

Анатолий Тапольский: Мы об этом говорим, да.

Наталья Соколенко: Интересно было бы послушать, если вы вдруг заговорите о деле Романа Насирова.

Анатолий Тапольский: Во время спектакля я это не обсуждал бы. Но вообще мне не нравится то, что происходит в нашей политике. Я думаю, все понимают, что это какой-то лютый провал. Понятно, что к власти пришли те же люди, которые воспользовались ситуацией. После Майдана, на мой взгляд, вообще ничего не изменилось. Кроме появления какого-никакого гражданского общества, которое в большинстве своем сконцентрировано в Фейсбуке. Кроме того, людьми очень просто манипулировать. Повестки дня постоянно меняются, а толком сделать ничего невозможно. Это какой-то сюрреализм. Это же не плевок людям в душу, это ад. Мы прекрасно понимаем, что Насиров — вор. Но ничего не меняется.

Наталья Соколенко: Но есть НАБУ, есть Антикоррупционная прокуратура. Мне кажется, невозможно представить себе такую историю до Майдана. То есть изменения есть.

Анатолий Тапольский: Ну, посмотрим. Мне кажется, всех, кого ловили и сажали, потом выпускали. Один Ефремов сидит как козел отпущения.

Наталья Соколенко: Сегодня спектакль ДПЮ состоится в Киеве. Как попасть на представление?

Ольга Ладия-Щербакова: Мероприятие будет проходить в арт-пространстве ИЗОЛЯЦИЯ. По моим последним данным, мест уже нет. То есть к спектаклю такой большой интерес. Киев — завершающий город. Мы дали уже 3 представления — в Харькове, Днепре и Запорожье.

Этот спектакль — больше, чем проект. Это уже явление. Мы задумываемся над тем, как повторить мероприятие в Харькове. Запрос от харьковчан очень большой. Мы обсуждаем такую возможность и с художественным руководителем театра им. Леси Украинки во Львове. То есть мы задумались над тем, как дать жизнь именно спектаклю, потому что наш проект включает еще и документальный фильм об участниках АТО.

Валентина Троян: Какие отзывы были о спектакле?

Ольга Ладия-Щербакова: Разные. Один из актеров, Артем Вусик, сказал: «Для меня это дискомфортный спектакль». По-моему, он для всех дискомфортный. Он «не клюквенный». Это очень хорошее слово, которое характеризует то, что происходит в отношении участников АТО. Я вижу 2 тенденции: либо героизация, либо обесценивание. И то, и другое — это форма исключения людей из общества. Спектакль показывает всех участников, в том числе участников АТО, просто людьми. И эти люди говорят о том, что они пережили. Это никак не цензурируется. И поэтому для некоторых дискомфортно слышать историю о том, как человек попал в плен к своим. Не видеть там героев без страха и упрека кому-то дискомфортно.

Валентина Троян: Почему люди приходят на дискомфортный спектакль?

Ольга Ладия-Щербакова: Война, которая идет на территории страны, не может не задевать граждан страны. По сути, мы все в ней участвуем, в той или иной степени. Но справиться с последствиями войны мы сможем, если мы не будем закрываться от нее, если мы будем говорить о ней. Тогда этот опыт будет перерабатываться и усиливать всех нас. Если мы будем отгораживаться, это станет язвой. Поэтому у людей есть потребность начать осмыслять то, что происходит в стране.