Если экс-беркутовцев не обменяют, они дадут реальные показания, — адвокат

Виталий Титыч, адвокат родственников Небесной сотни, рассказывает на каком этапе сейчас суд по делу Майдана.

17 января Святошинский районный суд Киева продлил до 17 марта арест бывших сотрудников спецподразделения «Беркут». Речь идет о Павле Аброськине, Сергее Зинченко, Олександре Маринченко, Сергее Тантуре и Олеге Янишевском, которые обвиняются в расстреле активистов Евромайдана на улице Институтской в Киеве.   

Михаил Кукин: У меня складывается впечатление, что после того, как они сами все обвинения в свой адрес не признали, дело топчется на месте, или я не прав?  

Виталий Титыч: Дело, хоть и находится на начальной стадии судебного рассмотрения, это допрос потерпевших и юридических свидетелей, но, в принципе, на сегодня, я так понимаю, что людям, которые наблюдают за процессом, уже все ясно. Ощущение «топтания на месте», возможно, у вас складывается из-за поведения защиты.

По моему мнению, они уже не то чтобы сдались, но повторяются. Ничего нового в процессе не появляется, хотя они долго это обещали, как и коллега Виталий Сердюк со своим подзащитным Януковичем. Они все так же говорят об агрессивных действиях потерпевших, но при этом нет ни одного доказательства. В последнем заседании уже сам суд, дабы прекратить это, самостоятельно обратил внимание защиты, что, если они в дальнейшем будут говорить о фактах нападения на своих клиентов-беркутовцев, то они должны давать суду какие-либо доказательства этого.      

Михаил Кукин: По вашему ощущению, как быстро этот суд может дойти до логического финала?

Виталий Титыч: Судья Дячук специально для этого сделал пресс-конференцию перед заседанием, где детально расписал перспективы рассмотрения данного дела, обозначив все возможные временные сроки, исходя из добросовестности участников процесса и из того, что никто не будет этот процесс срывать. Это как минимум год в таком темпе, как мы работаем.   

Алена Бадюк: Какие эпизоды рассматривались на заседании на этой неделе?

Виталий Титыч: На этой неделе рассматривались эпизоды, связанные с исследованиями по потерпевшим. 19 января исследовали эпизод по делу Вареницы.

Процесс идет на среднедоступном уровне для обвинения. К сожалению, идеального результата в исполнении защиты мы не можем видеть, они, в принципе, и так предоставляют суду и участникам процесса материалы, которые можно смотреть и изучать.   

Алена Бадюк: Дело по Устиму Голоднюку также рассматривали на этой неделе?

Виталий Титыч: Это было ранее, потом был перерыв, связанный с провокациями.

Михаил Кукин: Вы имеете в виду сорванные заседания?

Виталий Титыч: Да. Владимира Голоднюка, отца погибшего Устима, допрашивали дважды.

Алена Бадюк: В одном из изданий я читала, что родственники, фактически, самостоятельно собирают даже доказательную базу, так ли это?

Виталий Титыч: Конечно, родственники и адвокаты потерпевших максимально стараются помогать следствию. В следствии есть серьезные проблемы материально-технического характера. Также есть довольно неприятные пробои со стороны обвинения, когда к делу не приобщаются материалы, которые есть на руках у потерпевших и врачей. Это гигантский массив доказательств, который должен быть собран, обработан и оформлен для возможности рассмотрение его как надлежащее допустимое доказательство в судебном процессе. Следствие просто банально не справлялось в силу его крайне плохой организации со стороны прокуратуры. Здесь и колоссальная недостаточность человеческих ресурсов у департамента специальных расследований.  

Михаил Кукин: Нет ли в этом какой-то коррупционной составляющей или умысла?

Виталий Титыч: Мне трудно так говорить. Конечно, служебная халатность со стороны Генерального прокурора, который не организовал это надлежащим образом, есть. В том числе есть гигантское противодействие следствию со стороны гражданина Авакова на протяжении всего периода следствия. Благодаря ему лично, сорваны многие процессуальные действия, служебные расследования, уничтожены документы. Все это задокументировано. Конечно, это усложняет процесс, но, в принципе, специфика этого преступления, признание событий 20 февраля террористическим актом и способ его совершения делают это преступление, как ни странно, очень легким для раскрытия. Это единственное, что нас спасает в данной ситуации.

Когда я говорю о способе совершения, я имею в виду то, что есть видеодокументирование данного преступления. Гигантское количество видеоматериала разных граждан не дает возможности при всем желании как-то это перекрутить или каким-то образом изменить трактование содеянного.

Михаил Кукин: Но кто является организаторами все равно же остается под большим вопросом, разве нет?

Виталий Титыч: Пока, к сожалению, да. Конечно, следствие уже установило этих лиц, но нужно еще доказать их вину.

Михаил Кукин: Юрий Луценко ранее пообещал судебный процесс, где прокуратура на основании беспрекословных доказательств будет настаивать на наказании Виктора Януковича. Имеется в виду, что его будут судить за государственную измену, при чем Киевский Печерский суд разрешил заочное расследование. После чего последовала целая серия реакций Виктора Януковича и его адвоката. Виталий Сердюк настаивал на проведении выездного заседания в дипломатическом учреждении на территории России, а сам Виктор Янукович заявил о наличии доказательств причастности Турчинова, Парубия и других представителей нынешней власти к расстрелу Майдана. Как вы считаете, это просто риторика, или такие доказательства действительно могут быть?   

Виталий Титыч: Эту риторику мы слышим на протяжении уже 3-х лет. Если бы такие доказательства у кого-то были, я думаю, они бы уже каким-то образом где-то фигурировали.

Например, это видео Пашинского с винтовкой — оно ничего не доказывает. Это довольно примитивная вещь. Оно давно исследовано следствием. Данное оружие не применялось вообще. По поводу участия Парубия и кого-то еще — никаких доказательств нет.  

Михаил Кукин: Но ведь, возможно, они существуют, но являются предметом торга, для того чтобы затянуть процесс, как и настаивание на том, чтобы провести выездное заседание.

Виталий Титыч: Мы сейчас говорим не о допросе, а о возможности досудебного следствия и суда по заочной процедуре, потому что тот его допрос, который состоялся в рамках расстрела — это просто шоу. Мы были против этого действия, поскольку оно грубо нарушает законодательство и права участников процесса. Но единственная цель, почему судья пошел на эти нарушения, насколько я его понимаю, для того чтобы показать, что украинская сторона всячески идет на встречу защите «Беркута» и дает возможность даже устраивать подобные шоу на заседаниях. 

Все трагические события на Майдане, в том числе последний террористический акт, это была совокупность преступлений, и основное преступление как раз было направлено на нарушение территориальной целостности Украины, в частности на захват Крыма.

Михаил Кукин: Кстати говоря, как раз после того допроса, он в своем нынешнем заявлении сказал, что к нему обратились украинцы, которые предоставили ему дополнительные доказательства вины вышеперечисленных лиц, и пообещал передать ряд этих документов. Может случится, что они все-таки появятся?

Виталий Титыч: По-моему субъективному мнению, это указывает на полное убожество с той стороны. Ну какие украинцы и кому могли что-то дать? Понятно, что ФСБ все, что имело, имеет и сейчас, и все, что Янукович имел от бывшего главы СБУ Якименко, он имел это и ранее. На Майдане на протяжении всего периода его существования треть его участников были «тихушниками» и представителями правоохранительных органов. Это установленный факт.

Вся информация о том, что происходило, документировалась и это все есть, поэтому, если бы были какие-то новые доказательства, это были бы не слова украинцев, которые что-то ему рассказали, а документы, предоставленные департаментом криминальной разведки, СБУ и ФСБ. Хотя, конечно, я не могу полностью исключать такой возможности.

Моя версия происходящего в то время следующая. Все события, в том числе последний террористический акт, это была совокупность преступлений, и основное преступление как раз было направлено на нарушение территориальной целостности Украины, в частности на захват Крыма. Это цепочка событий террористического характера, начиная с момента абсолютно не мотивированного избиения студентов и заканчивая террористическим актом. Раскачивали ситуацию и абсолютно левые порождения ФСБ в виде «Правого сектора» и «УНА-УНСО». Это все довольно примитивные вещи и мне удивительно, что мы до сих пор жуем все ту жвачку о националистах и так далее.   

Михаил Кукин: Вопрос в том, что это, наверное, кому-то выгодно.

Виталий Титыч: Без сомнения. Был создан миф, что Януковича выгнали восставшие люди. Януковича отсюда никто не выгонял, наоборот его держали его коллеги, а он получил приказ Путина уехать. Убийства и массовые террористические акты, которые совершались в это время, должны были создать картинку как для внутреннего пользования в России, та и для зарубежа, чтобы показать, что здесь происходит некий коллапс и кровопролития, государство перестало существовать, и Янукович, преследованный националистической хунтой, вынужден покинуть Украину. Именно покинуть. Он не мог оставаться где-либо на территории Украины, поскольку тогда бы не работала вторая часть основного плана, тогда невозможно было бы ввести войска в Крым. 

Михаил Кукин: Как вы считаете, эта ваша версия может быть хотя бы теоретически когда-то доказана в суде?

Виталий Титыч: Нашей главной победой по эпизоду 20 февраля является то, что мы переломали наше следствие. Потому что тот объем доказательств, который мы заставили их оценить, убедил их в нашей правоте, и они изменили квалификацию на террористический акт. Таким образом, согласно с уголовной теорией, это обвинение уже охватывает все трагические события Майдана.

Второй этап — это расследование нападения на лиц правоохранителей 20 февраля. Но после отмены так называемого «закона Бубенчика» еще одной ФСБшной закладки, я думаю, постепенно все станет на свои места.   

Алена Бадюк: Известно, что Надежда Савченко 11 января опубликовала списки пленных. В списках, которые инициировали самопровозглашенные республики фигурируют те самые экс-беркутовцы, по которым сейчас продлен арест, а именно Павел Аброськин, Сергей Зинченко и Сергей Тантура. Как вы оцениваете, могут ли эти люди в перспективе быть обменяны?     

Виталий Титыч: Во-первых, первый обмен уже произошел 2 года назад, просто никто об этом не говорит. Первого отпустили Садовника, основного подозреваемого командира роты беркута. Он ключевая фигура, потому что в материалах следствия через него шли контакты, во время массового террористического акта 20 февраля он напрямую выходил на контакт с высшим руководством. Он ключевой исполнитель и организатор нижнего уровня, через которого идет связь на организаторов последующего уровня. Без сомнения, выведение его из процесса было более важным условием, которое ставили.  

Алена Бадюк: Но все-таки перспектива второй волны возможна?

Виталий Титыч: К этому все готовят, потому что сегодняшний уровень того, как продвинулось следствие и суд, выбора не оставляет. Если их не обменяют, то они начнут давать показания, это очевидно. Они сейчас не дают показаний того, что на самом деле было, исключительно потому что получили гарантии, что их отсюда вытянут.

Как только было изменено обвинение и появились дополнительные экспертизы, процесс поменялся кардинально. Уже стало понятно, что на уровне суда перевести это на стадию нераскрытого преступления, невозможно, это в любом случае дойдет до определенного финала. Тогда появился некий гражданин Рыбин, адвокат, который фигурировал в обменах. Это был для нас показатель того, что защита уже занимается формальными вещами и уже абсолютно не о чем говорить. Они дают им сигнал о том, что их будут менять. Это мое субъективное впечатление.  

Появление их в списке для меня является позитивным сигналом, который означает, что мы на правильном пути и у них нет в кармане какого-то туза.