Как самопровозглашенные «ДНР» и «ЛНР» используют рабский труд?

Об этом поговорим с правозащитником Павлом Лисянским.

Анастасия Багалика: «Громадське радио» не устает поднимать тему заключенных, которые остались отбывать свой срок на неподконтрольной Украине территории. Мы знаем, что некоторые осужденные были переведены в места заключения на подконтрольную территорию, в частности из так называемой «ДНР».

Есть ли какие-то новости на сегодняшний день?

Павел Лисянский: Действительно из «ДНР» были такие переводы, нам отдавали заключенных, этим занимается омбудсмен Валерия Лутковская, и 110 человек удалось забрать с неподконтрольной территории.

По Луганской области таких случаев не было ни одного. Поэтому мы переключились именно на заключенных, которые остались в тюрьмах «ЛНР».

Анастасия Багалика: Почему такая существенная разница между этими так называемыми республиками?

Павел Лисянский: В Донецке на контакт идут больше, у них есть «омбудсмен», с которым можно говорить. Луганск же полностью ограничил доступ к местам лишения свободы всех без исключения международных организаций. Я знаю это наверняка, потому что уже более 2-х месяцев я представляю интересы 107-ми заключенных, и обращался ко всем международным организациям с этой проблемой. Все они говорят, что они не обладают информацией о том, что происходит в местах лишения свободы «ЛНР», так как им ограничили доступ.

Александр Близнюк: Георгий Тука заявил, что что бесплатно на боевиков работают несколько тысяч осужденных по украинскому законодательству.

Вы сейчас представляете интересы 107 заключенных. Что происходит с этими людьми?

Павел Лисянский: Есть разные случаи нарушения прав человека: принуждение к труду, заключенных не отпускают на свободу по окончанию срока, к некоторым применяется физическое воздействие. Как раз перед эфиром мне сообщили, что в 60-ю колонию буквально день назад заехали «маски шоу», и тем людям, которые отбывают пожизненное заключение, причинили физические увечья.

Анастасия Багалика: И что с ними сейчас?

Павел Лисянский: Они все живы, но это такая профилактика, чтобы не возникали идеи бунта или коллективного побега.

Очень большая проблема в том, что я не могу пробить нормальное информационное пространство. Есть конкретный человек — Александр Ефрешин, который отбывает наказание в колонии «ЛНР». Он в 2014 году получил амнистию, но из-за массовых волнений в Луганской области в 2014 году не успел освободится. Поэтому он до сих пор находится в 19-ой колонии, работает там, производит древесный уголь, шлакоблок. И когда он освободится, неизвестно. И вопрос в том — как ему защитить свои права, ведь его удерживают там незаконно?

Анастасия Багалика: При этом известно, что по его делу ездили с распечатанным судебным решением о том, что его нужно освободить.

Павел Лисянский: Да, действительно. На самом деле, многие родственники заключенных ведут переписку с властями «ЛНР», которые, в свою очередь, согласны отдать заключенных при условии, что украинское правительство официально обратится к правительству «ЛНР» с соответствующим запросом.

Но украинское правительство не обратится, потому что это факт признания тех незаконных образований. Таким образом, становится понятно, что «правительство» «ЛНР» насильно удерживает наших граждан во благо своих политических амбиций.

Очень важно добавить, что сейчас в центре Европы образовалось рабовладельческое государство, которое обогащается за счет рабского труда.

Сейчас наметилась такая тенденция, когда на территории «ЛНР» начали арестовывать людей за хранение оружие, сажают даже за 3 патрона. У «силовиков» есть план по набору. Потом эти люди идут в зоны и начинают там бесплатно работать.

Александр Близнюк: 10 тысяч заключенных отбывают сейчас наказание, которое получили по украинскому законодательству. Получается, что непризнанные республики, удерживая этих осужденных, признают украинский закон?

Павел Лисянский: Нет, как раз наоборот, они не признают украинское законодательство, не отпуская заключенных, которые по украинским законам уже должны были быть свободны. Взять хотя бы «закон Савченко», который у них не работает.

Александр Близнюк: Для чего же их тогда держать?

Павел Лисянский: Для того, чтобы была база людей, за счет труда которых они обогащаются.

Плюс к эти заключенным ездят родственники, возят передачи, платят за «гостиницу» при местах лишения свободы, комнаты в которых стоят в два раза дороже, чем при Украине. Если отдать осужденных, то денежный поток, который везут с собой родственники, уменьшится.

Анастасия Багалика: Я знаю, что в результате физического насилия над заключенными, в Донецкой области был зафиксирован даже случай смерти. Вам известно что-то о таком физическом воздействии на людей в местах лишения свободы?

Павел Лисянский: Не только в Донецкой, но и в Луганской области. Заключенных били, но они умирали не от причиненных увечий, а от неоказания своевременной медицинской помощи. То есть после избиений осужденные просто умирали в карцере.

Я прозвонил все колонии, находящиеся в «ЛНР», и узнал, что «гуманитарки» там нет, от «Красного Креста» ничего не поступает, потому что его просто не пускают. Поэтому ситуация с медикаментами, с туберкулезом и другими заболеваниями, присущими местам лишения свободы, там очень острая.

Анастасия Багалика: У боевиков так называемых республик существует смертная казнь. Какова вероятность, что по отношению к заключенным, которые остаются в местах лишения свободы с довоенных времен, может быть применен такой способ наказания?

Павел Лисянский: Я не думаю, что они будут официально выносить смертный договор, чтобы не злить международное сообщество. Они просто найдут способ, чтобы лишить человека жизни, для этого в тюрьме есть тысяча способов.

В Донецкой области были случаи, когда осужденному приказали собираться на этап, забрали, и после этого его никто не видел, и только через две недели его похоронили на кладбище при этой же тюрьме.

Анастасия Багалика: Могут ли боевики использовать осужденных в качестве военного ресурса?

Павел Лисянский: Могут, и я знаю, что по колониям ходили уполномоченные люди, предлагая присоединится к рядам армии непризнанных республик. Знаю два случая, когда осужденные согласились.

Также предлагают заключенным написать заявление, что они соглашаются отбывать свое заключение на территории «ЛНР» по добровольному выбору. И есть такие, которые соглашаются. Потому что некоторым после такого согласия уменьшают срок. Поэтому не все заключенные «ЛНР» хотят отбывать срок на территории подконтрольной Украине.