Как живут села Травневе и Гладосово, вернувшиеся под контроль Украины в конце ноября?

Татьяна Трощинская: Вы лишь позавчера приехали в Киев. Где вы были до этого?

Евгений Каплин: Я несколько последних дней находился в Верхнеторецком, в Травневом и Гладосовом, которые в конце ноября перешли под контроль ВСУ. К сожалению, до этого момента в эти селах были проблемы с доступом всех гуманитарных миссий. Эта проблема связана даже не только с безопасностью или военными, сколько с отсутствием дороги в эти населенные пункты. От Новолуганска до этих сел дорога проходила через село Доломитное, которое на данный момент контролируется незаконными вооруженными формированиями, поэтому эти два села – Травневе и Гладосово фактически отрезаны, и доступ в них возможен только через территорию бахмутского Агросоюза, и далее 3,5 км полем, которое заминировано. Там накатана дорога, но все равно на ней по колено грязи и проехать можно только полноприводной машиной или большой бортовой машиной.

Спасибо коллегам из управления ООН по координации гуманитарных вопросов сельскохозяйственной и продовольственной организаций, которое предоставило нам два своих джипа, на которых мы смогли туда заехать и завести гуманитарную помощь, в которой остро нуждались люди. Это свечи, теплые одеяла. Военные сказали, что мы были первой гуманитарной миссией, которая туда пробралась. Проблема с дорогой остается актуальной, и нет четкого понимания, как ее можно решить.

На сегодня в Травневом живет больше 100 человек, в Гладосово около 50-ти, оба села практически изолированы от цивилизации.

Татьяна Трощинская: Это в основном люди старшего возраста?

Евгений Каплин: Это семьи и с детками, один ребенок до года. Остальные люди пожилого возраста, двое из них – полностью лежачих и около маломобильных людей с ходунками. Когда началась эскалация конфликта, в селе Травневом прекратил работать фельдшерский пункт, и на сегодня он пока и не заработал. В селе отсутствовал свет, сейчас это вопрос временно решила областная власть, предоставив генератор. Там полностью отсутствует вся инфраструктура, оно не газифицировано, питьевая вода из колодцев непригодная из-за того, что рядом находятся отстойники бахмутского Агросоюза.

Татьяна Трощинская: Но ее все равно потребляют?

Евгений Каплин: Да, потому что другого выхода нет, ее кипятят, но она имеет неприятный запах. Магазина в селе нет, ближайшая цивилизация находится в Новолуганском, там же – социальные выплаты. В село не заезжает ни гражданская скорая, ни пожарная, ни полиция.

Сейчас очень большая проблема у людей в твердом топливе на зиму, но проблема – как его туда доставить, и кто его туда завезет. Местные жители вынуждены идти в посадку и рубить дрова, но это очень опасно, так как все вокруг заминировано.

Село Гладосово имеет свою особенность, там жители имеют прописку города Горловка. У них в паспорте написано: «Город Горловка, улица такая-то». Нужна та же процедура, которую мы когда-то проходили по селу Зайцево, когда около полутора лет присоединяли к подконтрольной территории, потому что в селе Гладосово люди 4 года не получали социальной помощи и пенсии, так они являются де-юре жителями неподконтрольных территорий.  

В селе отсутствовал свет, сейчас это вопрос временно решила областная власть, предоставив генератор. Там полностью отсутствует вся инфраструктура, оно не газифицировано, питьевая вода из колодцев непригодная из-за того, что рядом находятся отстойники бахмутского Агросоюза

Татьяна Трощинская: Что сейчас они едят? То, что вырастили?

Евгений Каплин: То, что вырастили, натуральное хозяйство. Раньше они еще ходили на неподконтрольную территорию, там рядом находится окраина Горловки, но сейчас украинские военные запретили передвижение в ту сторону. Проблем с перемещением на подконтрольную территорию нет, но есть проблема с дорогой, по которой нужно добраться на эту территорию.

Татьяна Трощинская: Вы успели с ними о чем-то проговорить? О чем говорят люди?

Евгений Каплин: Люди находятся в шоковом состоянии. Они долгое время находились в «серой зоне», пока там не было военных размещений, и попаданий в жилые дома. На данный момент на территории населенного пункта есть военные размещения, и перед нашим приездом за два дня были попадания по жилым домам.  

Татьяна Трощинская: Впервые за три года?

Евгений Каплин: Да, там остались люди, которым некуда уезжать.

Татьяна Трощинская: Как они реагируют на военных?

Евгений Каплин: Кто-то благодарит военных. Например, женщине нужно было выехать срочно в больницу, и так как скорые не ходят, вывезли военные. Гуманитарные миссии не смогли заезжать – военные продукты привозили. Кто-то ничего не говорит, кто-то боится, потому что у них дети на неподконтрольной территории находятся. Люди находятся в шоковом состоянии из-за того, что это произошло. Более того, раньше стреляли где-то рядом, а сейчас начали стрелять по населенному пункту.

Татьяна Трощинская: Вы еще будете пытаться туда добираться?

Евгений Каплин: Да, мы сейчас оказали всем жителям помощь теплыми одеялами и свечами, еще у нас есть возможность помочь наборами гигиены и направить психологов. И как только мы решим вопрос, на чем снова туда проехать, мы завезем еще гуманитарную помощь.

Магазина в селе нет, ближайшая цивилизация находится в Новолуганском, там же – социальные выплаты. В село не заезжает ни гражданская скорая, ни пожарная, ни полиция.

Татьяна Трощинская: О каких селах «серой зоны» стоит еще сказать?

Евгений Каплин: По нашей зоне ответственности 350 населенных пунктов населением в 340 тысяч. Из них порядка 70 населенных пунктов   с ограниченным доступом по разным причинам. И это самые тяжелые населенные пункты, в которых отсутствует большинство инфраструктуры, и жизнедеятельность этих населенных пунктов зависит от гуманитарных организаций, которые там работают. Потому что там отсутствуют магазины, рынки, невозможно пройти до ближайшего населенного пункта. И у нас постоянные задания: кого-то отвезти в больницу, кому-то завести картошку, хлеб два раз в неделю, каких-то школьников вывезти на 1-е сентября. Это все происходит на наших машинах. Также есть Международный Красный Крест, который работает очень активно в этих селах. Если эта работа прекратится, я думаю, люди просто там не выживут.

Люди находятся в шоковом состоянии из-за того, что это произошло. Более того, раньше стреляли где-то рядом, а сейчас начали стрелять по населенному пункту

Татьяна Трощинская: По состоянию готовности к зиме, какие-то особенности возникают?

Евгений Каплин: Возникает большая проблема с отсутствием газа в ряде населенных пунктах. И мы вчера об этом говорили с народными депутатами, что есть нежелание пересматривать законодательство под военное время. У нас есть населенный пункт Майорск, где с начала конфликта отсутствует газ. И этим летом гуманитарные организации, в том числе за средства, предоставленные Папой Римским по программе «Папа для Украины», вставили обогреватели или электроконвекторы. Но у людей в Майорске была рассчитана проводка на 1,5 кВТ. Теперь в каждой комнате появилось по новом обогревателю, а это 7-10 кВТ. Новую проводку проложили к счетчику, теперь этот провод не могут воткнуть в счетчик, потому что нужно менять технические условия. И люди пишут в ДЭТЭК, а эта энергопоставляющая компания отвечает, что, согласно решению Национальной комиссии, это можно делать только на общих основаниях. То есть мы говорим о том, чтобы увеличить с 1,5 КВТ на 10 кВТ, и засунуть провод, чтобы отапливать помещение, нужно заплатить 18 тысяч гривен. Например, бабушке, которая получает 1300 пенсии.

А вторая плоскость – это отсутствие специального тарифа на электроэнергию. 1 грн. 68 коп. не подходит. Под Авдеевкой с июня отсутствует газовое снабжение, когда перебили трубу. В одном селе мы были у женщины, и у нее в квартире на кухне просто замерзает вода. Она отгородила себе одну комнату одеялами, там стоит 2 обогревателя, температура все равно низкая, но ей пришел счет за половину октября 1,5 тысячи гривен, а за ноябрь – больше 5000 грн. 

Полную версию разговора можно прослушать в прикрепленном звуковом файле.