Мы ожидаем репрессий в отношении гражданских активистов в Крыму — Курбединов

В Крыму продолжаются репрессии. На днях были задержаны имамы, у которых якобы нашли запрещенную литературу.

Об этом, а также других политических делах в отношении крымских мусульман поговорим с крымским адвокатом Эмилем Курбединовым.

Татьяна Курманова: На днях прошли обыски в крымских мечетях и были задержаны имамы. Что вы знаете о подробностях этого дела?

Эмиль Курбединов: Мы получили информацию о рейдах в мечетях, о том, что были задержаны имамы, кто-то и сам пришел в ФСБ, но подробности узнаем, когда вернемся в Крым и пойдем к семьям этих имамов.

Татьяна Курманова: Говорят об участии в этих обысках председателя Духовного управления мусульман Крыма Муфтия Эмирали Аблаева. Как вы считаете, насколько он имеет отношение к данным событиям?

Эмиль Курбединов: Я на этот счет говорю так: Муфтий сделал свой выбор. В Росси муфтияты — это инструмент не помощи мусульманам, а инструмент давления. Мне жаловались те, к кому приходила полиция, что перед ними трясли документом с подписью Муфтия. Я не знаю, при каких обстоятельствах он был подписан, но факт в том, что такой документ действительно существует, и он был адресован спецслужбам. Это произошло после праздников Курбан Байрам, когда якобы в тот день кто-то что-то неправильно провел.

Мы ожидаем дальнейших репрессий о отношении гражданских активистов, которые взяли на себя ответственность приходить на обыски, снимать эти обыски, и выкладывать это в Интернет

Татьяна Курманова: Напомню, что недавно было обнародовано заявление председателя Духовного управления мусульман Крыма Муфтия Эмирали Аблаева. Он написал жалобу в ФСБ России на участников организации Хизб ут-Тахрир и других крымских татар.

Виктория Ермолаева: Мы сегодня говорили с правозащитницей Еленой Лысенко о встрече в Вене в рамках конференции ОБСЕ. И вы там присутствовали также. Какие проблемы как адвокат вы поднимали там и доносили до международного общества?

Эмиль Курбединов: Я говорил в основном об уголовных делах, которые сейчас находятся в моем производстве. Это конечно, было уголовное дело Николая Семены за его выражение мнения и политические прогнозы.

Это дело Ильми Умерова, который высказался на крымскотатарском канале о своих представлениях о дальнейшей судьбе Крыма. За это он был подвергнут уголовному преследованию, и провел около месяца в психиатрической лечебнице.

Также мы говорили о тех, кто вообще преследуется за какие-то инакомыслия.

Я сделал акцент на том, что мы ожидаем дальнейших репрессий о отношении гражданских активистов, которые взяли на себя ответственность приходить на обыски, снимать эти обыски, и выкладывать это в Интернет т. д. То есть у нас появляется новая площадка гражданских активистов.

Татьяна Курманова: И это очень поражает российские СМИ, что на каждое заседание суда приходят люди с едой и напитками, приходят на обыски. И это единение удивляет россиян. Именно этих людей вы имеете ввиду?

Эмиль Курбединов: Да, российская система действует таким образом, чтобы подобных активистов подавлять различными способами, против них должна вестись борьба и запугивание.

Татьяна Курманова: В Вене вы говорили, что выступаете за то, чтобы журналист Николай Семена был выпущен из Крыма на лечение в Киев. Какая перспектива осуществления такой возможности?

Эмиль Курбединов: Перспектива может быть, если мы будем требовать общими усилиями от России не ставить преследуемых людей в условия, которые грозят их здоровью. Конечно, только своими заявлениями мы не сможем сдвинуть это дело с мертвой точки, несмотря на то, что у Николая действительно есть серьезные проблемы со здоровьем.

Не так давно в уголовное право России была внесена поправка о так называемых тайных свидетелях. Я называю это спасательным кругом обвинения, которым оно пытается залатать все недочеты и дыры в обвинении.

Татьяна Курманова: На каком этапе находится дело?

Эмиль Курбединов: Ведется досудебное расследование, проводятся экспертизы.

Виктория Ермолаева: На днях 27 октября «Верховный суд» Крыма оставил под стражей подозреваемых в связях с Хизб ут-Тахрир Ремзи Меметова, Энвера Мамутова, Зеври Абсеитова, Рустема Абильтарова. Буд ли апелляция? И Какие подробности в этом деле?

Эмиль Курбединов: Как вы знаете, в участии в организации Хизб ут-Тахрир обвиняются 19 человек, 4 из которых уже осуждены, и мы ждем апелляции в Москве в Верховном суде России.

Остальные 15 человек были арестованы в этом году и находятся в следственном изоляторе Симферополя, по всем принято решение об их аресте.

Обыски у них сложно таковыми назвать, это спецоперации с нападением, с выбивание стекол, с применением физической силы и т. д. Начиная с этой стадии мы фиксируем постоянные нарушения: необоснованные задержания, постановления о заключении под стражу, все строится на каких-то предположениях.

Татьяна Курманова: Появляются тайные свидетели — явление ранее неизвестное нам. Вы с таким раньше сталкивались?

Эмиль Курбединов: Не так давно в уголовное право России была внесена поправка о так называемых тайных свидетелях. Я называю это спасательным кругом обвинения, которым оно пытается залатать все недочеты и дыры в обвинении.

Мы столкнулись с этим, когда представляли интересы в Ростове «севастопольской четверки» Руслана Зейтуллаева, Ферата Сайфуллаева, Рустема Ваитова и Юрия (Нури) Примова. Там был тайный свидетель, который говорил все, что хоть как-то помогало вытянуть это дело.

Я думаю, что во всех этих делах также появятся эти тайные свидетели.

Татьяна Курманова: Как обстоят дела с последней пятеркой задержанных? Это Рустем Исмаилов, Узеир Абдуллаев, Тимур Абдуллаев, Эмиль Джемадинов и Айдер Салединов.

Эмиль Курбединов: Ведется досудебное расследование, все они находятся в СИЗО. Далее, наверное, будут экспертизы исламских книжек, которые у них нашли. Скорее всего будут «обнаружены» какие-то секретные записи при их встречах.

Татьяна Курманова: На чем строится защита по делам Хизб ут-Тахрир в Крыму?

Эмиль Курбединов: Их вину должны доказать. Эти ребята избрали статью 51 — не свидетельствование против себя, и лишь в конце выступают с последним словом. В России по этой категории дел любые безобидные показания переворачивались, и обволакивались косвенными доказательствами. Поэтому, по нашей рекомендации они не дают показаний на судебных заседаниях, а только потом, когда представлены все доказательства обвинения, свидетелей, экспертизы, тогда выступают ребята.

Эти три блока обвинения — свидетели, экспертизы и тайный свидетель абсолютно не состоятельны, и это показали ростовские судебные заседания. Поэтому впервые с 2003 года, когда организация Хизб ут-Тахрир была признана террористической, произошел перелом в сроках приговоров, и ребятам дали минимальный срок из возможного. Вспомним, что прокурор просил для Зейтуллаева 17 лет лишения свободы, а он получил 7 лет. Так произошло, потому что юридически это было абсолютно несостоятельное дело. Конечно, судьи не могли их оправдать, но это, считайте, оправдательный приговор в России.

Виктория Ермолаева: На своей странице в Facebook вы говорили о том, что хотите привлечь к ответственности тех, кто преследует крымских татар в Крыму? Каким образом это можно сделать?

Эмиль Курбединов: Есть такая страшная ситуация на территории Крыма и России. Я называю это «включать закон». Когда спецслужбам удобно, они закон включают, когда неудобно — выключают. Например, бахчисарайского имама за 3 заявления на него о том, что он говорил, что Крым вернется в Украину, приговорили к лишению свободы. В то же время крымский татарин написал заявление о проявлении экстремизма и предоставил аудио записи, но спецслужбы на это не обратили никакого внимания.

Сейчас мы пытаемся все это отработать, на национальном уровне пройти все инстанции и получить отказы, чтобы в дальнейшем выйти на международную плоскость.

Татьяна Курманова: Вы видите параллели в том, что происходит в Крыму между Чечней и Дагестаном?

Эмиль Курбединов: Я вижу, что эти параллели очень хотят выстроить. Тот человек, который сейчас возглавляет ФСБ Крыма приехал то ли из Башкортостана или Татарстана, где вел своего рода борьбу. Его сюда не зря прислали, он генерал-лейтенант ФСБ. Так вот, он пытался примерить эту рубашку на Крыме, но просчитался во многих моментах: и в менталитете народа, и в том, что люди на территории Крыма привыкли говорить то, что думают.

Я скажу более, приговор и само уголовное дело по севастопольским ребятам, один в один подобно делу по 25 людям из Татарстана, обвиненным в участии в организации «Хизб ут-Тахрир». Такое чувство, что следователь просто фамилии убрал, а так все одно и то же.

В Крыму в участии в организации Хизб ут-Тахрир обвиняются 19 человек, 4 из которых уже осуждены

Виктория Ермолаева: Известны ли вам какие-то подробности в деле об исчезнувшем Эрвине Ибрагимове?

Эмиль Курбединов: О подробностях я вам не скажу, могу только отметить вопиющий факт, что, когда пропал Эрвин, ко мне приехали его родители, которые были в абсолютном отчаянии. Оказалось, что они сразу же после похищения поехали с заявлением в Главное управление ФСБ Крыма, но их заявление никто не принял, их просто отфутболили. Мы по этому поводу подали жалобы, но никакой реакции.

Татьяна Курманова: Уголовное дело открыто?

Эмиль Курбединов: Да, но пока подвижек по нему нет.

Татьяна Курманова: Продолжается ли в отношении вас давление? Я знаю, что в Крыму крайне мало адвокатов, которые готовы браться за такие дела, которые заведомо проигрышные, а вы беретесь за все.

Эмиль Курбединов: К счастью, есть коллеги, которые подключаются, просто многие избегают публичности по понятным причинам. Есть Николай Полозов, Эдем Семедляев и другие, которые присоединяются к нашей команде.

По поводу угроз и давления я скажу так, — я уже не обращаю внимание.

Татьяна Курманова: Вас снова задерживали на границе?

Эмиль Курбединов: Меня начали задерживать на границе после того, как я начал ездить на международные площадки, возможно, я внесен в какие-то списки. Но сотрудники на границе даже не знают, почему им нужно меня останавливать. Поэтому они задают формальные вопросы, куда я еду, к кому и т. д.

Татьяна Курманова: Дайте совет как адвокат, как вести себя при обыске?

Эмиль Курбединов: Есть несколько золотых правил, которые должны знать простые граждане. Если к вам пришли, вы должны помнить, что рядом с вами должен быть адвокат. Вы должны оповестить об этом тех, кто к вам пришел. Вы не должны ничего не подписывать, пока его рядом нет. Потому что мы видим по уголовным делам, что политологи и строители могут в один миг оказаться террористами.

Кроме этого, берите ручку, бумагу и записывайте, кто к вам пришел. Посчитайте, сколько человек пришло, пусть они представятся. Если вам представляют постановление, читайте его громко вслух, чтобы и окружающие запомнили и обратили внимание на то, что это за документ.

Требуйте проведения видеосъемки, потому что это ваше право. И все, в чем вам откажут, вы должны вписать в протокол. Напишите, что вы с ним не согласны, будете обжаловать и только тогда подписывайте.

Никаких объяснений или пояснений давать нельзя. А также не забывайте, что у вас есть право молчать и не свидетельствовать против себя и своей семьи.