Наталья Воронкова: почему в ОРДЛО восстанавливают инфраструктуру, а нам наплевать на своих людей?

Так говорит руководитель «Волонтерской сотни» Наталья Воронкова, которая только вернулась из Авдеевки.

Дмитрий Тузов: Как живет сейчас город? И удается ли восстанавливать город после обстрела боевиков?

Наталья Воронкова: Назвать это восстановлением очень сложно. Некоторые политики пишут о том, что восстановили сколько-то домов, но можно ли назвать восстановленным дом, крышу которого затянули клеенкой после прилета ГРАДа? Или дом, закрытый деревянными щитами? Это аварийная остановка дальнейшего разрушения.

Мы ходили к главе Авдеевки Павлу Малыхину, разговаривали на тему, почему не происходит восстановление. К сожалению, оказывается, у нас так устроено законодательство, что приватизированные квартиры, которые принадлежат людям, местная администрация не может восстанавливать.

Некоторые политики пишут о том, что восстановили сколько-то домов, но можно ли назвать восстановленным дом, крышу которого затянули клеенкой после прилета ГРАДа?

Дмитрий Тузов: Но это же реальный форс-мажор.

Наталья Воронкова: По закону, чтобы их восстановить, эти квартиры должны быть повреждены в результаты террористического акта. А они таковыми не признаны. Поэтому возникает патовая ситуация.

В посеченных осколками домах люди сами забивают себе окна пленкой, потому что они не дождались, когда администрация ее им выдаст, ведь это длительный бюрократический процесс. Им говорят, что не могут ничем помочь, потому что это не прямое попадание. То есть если рядом упало, это не считается.

Это звучит, как издевательство. При этом глава Авдеевки разводит руками, что он ничего не может сделать, но, когда я звоню выше, он говорит, что вроде бы может.

Одно дело, если бы они все дружно развели руками и сказали, что ничего сделать не могут. Но Жебривский пишет постики в Фейсбуке о том, что он восстановил 149 домов. Хотелось бы увидеть фото до и после.

Также хотелось бы, чтобы кто-то из депутатов отправил запрос на каждую обладминистрацию, сколько строительных материалов они отправили. А потом пришли на логистический склад, сколько их осталось в наличии.

 

 

Дмитрий Тузов: И правда, мы видели, что вся Украина отправляла грузовики со строительными материалами в Авдеевку.

Наталья Воронкова: Часть материалов поступает на Авдеевку, но они достаточно медленно выдаются. Опять-таки бюрократические процедуры. У меня есть аудиозапись дедушки 77-и лет, который сказал, что устал ходить за обещанными четырьмя метрами клеенки. В итоге он купил эту клеенку сам и сам забил свои окна.

На общем собрании Жебривский говорит о том, что мы готовы платить по 300-400 гривен в день. Но каком юридическом основании вы готовы платить? И что вы сделали для того, чтобы приехали ремонтные бригады и что-то начали делать?

К сожалению, оказывается, у нас так устроено законодательство, что приватизированные квартиры, которые принадлежат людям, местная администрация не может восстанавливать

Дмитрий Тузов: Очень странно, ведь и бюджет есть, и стройматериалы есть. Осталось кинуть клич, а безработных людей очень много.

Наталья Воронкова: Гипотетически — да, фактически — это не работает. Это клише чиновников — написать отчет президенту, что все сделано. Мне сейчас будет и интересно глянуть отчет Жебривского президенту о том, что сделано. Я-то знаю, что сделано, я-то видела это своими глазами.

Ирина Сампан: То есть вы утверждаете, что у нас нет закона, который бы регулировал проблемы людей, у которых разрушены дома? Например, так, что я пришла в администрацию и мне должны выдать материалы.

Наталья Воронкова: Нет, выдавать материалы они могут, но только определенные. Как пример: у нас есть дедушка, которому прямо в квартиру влетел снаряд. Дедушке ногу обварило кипятком, у него на этой почве произошел инсульт, он в тяжелом состоянии, лежит в больнице Мечникова в Днепре. Врачи сказали, что через месяц его будут выписывать, а родственники говорят, что возвращаться ему некуда, потому что у дедушки вместо окна большая зияющая дыра и низ стены вывален. На что нам в администрации сказали, что, как основу коммунального дома, они дыру заделают кирпичами и вставят окно, а то, что внутри у дедушки будет разруха — не их дело, потому что это частная собственность.

Мы прошлись и поспрашивали, кто восстанавливал разрушения 2014-го и 2015-го годов? Никто не сказал, что местная администрация, все говорили, что какие-то международные организации вставляли окна. Идет третий год войны, а мы по-прежнему не можем выработать механизм. Я могу утверждать, что власти наплевать на людей.

В посеченных осколками домах люди сами забивают себе окна пленкой, потому что они не дождались, когда администрация ее им выдаст, ведь это длительный бюрократический процесс

Дмитрий Тузов: После возвращения из Авдеевки вы уже побывали в Верховной Раде. Вы общались с депутатами?

Наталья Воронкова: Это было собрание женщин под называнием «Роль женщин в сохранении здоровья нации». Собирала Ольга Богомолец. Общий посыл был в том, что женщинам давно пора объединятся. Ребята на фронте говорят, что матриархат спасет страну, это однозначно, с этим никто даже не спорит. Женщины сейчас являются той движущей силой, которая дает пинок, чтобы что-то работало. Ведь каждая из нас, в первую очередь, мама, и нам за это все болит. Мы очень долго можем играться в эти бюрократические процессы, но у пожилых людей времени нет. И они умрут в своих домах, которые затянуты клеенкой и забиты досками.

Дмитрий Тузов: Не зря администрации на тех территориях называют военно-гражданскими. У нас война, и возможно, стоило бы проигнорировать какие-то юридические моменты и принимать нестандартные решения.

Наталья Воронкова: Я не думаю, что это в силах главы Авдеевки, но то, что в силах Жебривского и Гарбуза позаботится о своих людях, я уверена, тем более у них идет прямое подчинение президенту.

У меня есть аудиозапись дедушки 77-и лет, который сказал, что устал ходить за обещанными четырьмя метрами клеенки. В итоге он купил эту клеенку сам и сам забил свои окна

Дмитрий Тузов: Люди же четко запомнят, что прилетает с той стороны, а восстанавливает эта. Что еще нужно?

Наталья Воронкова: Для меня очень обидно было слышать по поводу Дебальцево. Мы общаемся с теми людьми, которые там остались, в частности, одна медсестра мне сказала: «Ты знаешь, а у нас восстановили больницу. У нас за 10 лет не было так тепло, как сейчас». Почему они могут, а мы нет? Почему нам наплевать на своих людей?

Я много раз говорила, что у меня есть огромный опыт, я могу ездить, я готова помогать местной администрации. Расскажите, что сделать, чтобы приняли закон? Кому из депутатов сесть под дверью и сказать о том, что я никуда не уйду. К Гройсману? Я поеду к Гройсману. Но им всем наплевать на людей.

Дмитрий Тузов: А что, депутаты совсем перестали общаться с волонтерами?

Наталья Воронкова: Да. Я знаю лишь единицы депутатов, которые продолжают общаться с волонтерами.

Дмитрий Тузов: Что нужно сделать, чтобы что-то изменить?

Наталья Воронкова: У вас есть мой телефон, вдруг какие-то депутаты заинтересуются вопросом Авдеевки, захотят сделать запрос на Жебривского, я готова с ними работать.

Дмитрий Тузов: Был ли у вас разговор с Павлом Жебривским?

Наталья Воронкова: Нет, он меня избегает. Я не видела его в Авдеевке всю неделю, сколько я там была.

Сейчас в Авдеевке самая глобальная проблема — это вода.

Для меня очень обидно было слышать по поводу Дебальцево. Мы общаемся с теми людьми, которые там остались, в частности, одна медсестра мне сказала: «Ты знаешь, а у нас восстановили больницу. У нас за 10 лет не было так тепло, как сейчас». Почему они могут, а мы нет? Почему нам наплевать на своих людей? 

Ирина Сампан: Из последней информации мы знаем, что осталась одна закачка с фильтровальной станции и все. 20 тонн воды везут из Харькова.

Наталья Воронкова: Из Днепра тоже везут. Сегодня волонтеры и «Симики» развозили питьевую воду. Но там есть инвалиды и старики, которым нужно эту воду занести в дом, а кто-то должен принести и техническую воду.

Дмитрий Тузов: Как скоординировать тех, кто хочет помочь?

Наталья Воронкова: На моей страничке в Фейсбуке есть вся информация, и есть телефон горячей линии — 095-510-01-01.

На данный момент волонтеры обзванивают всех старичков и спрашивают, что им нужно. Кому-то нужны ходунки, кому-то нужна палочка, лежачим нужны памперсы. Вы меня простите, но, когда мы приезжаем и видим мальчика на инвалидной коляске, семья которого находится в не очень хороших условиях, и спрашиваем, а как вы здесь находитесь, они говорят: «А у нас там, в Старой Авдеевке дом разбило, и мы в Новой части Авдеевки снимаем жилье за коммунальные услуги». Коллапс мозгов. Где власть, и что она предложила этим людям? Некоторые бомбоубежища просто закрыты на ключ, и людям во время обстрелов просто некуда бежать.

Некоторые бомбоубежища просто закрыты на ключ, и людям во время обстрелов просто некуда бежать

Ирина Сампан: Кроме воды, какие еще самые большие проблемы в Авдеевке?

Наталья Воронкова: Если нет света, то должен быть запас свечей. Еще люди нуждаются в психологической помощи. Мы подымались к одной бабушке на четвертый этаж, которая уже полгода не спит в своей кровати, потому что к ней в окно был прилет. Окно поставили, но она спит в коридоре на кресле, потому что это самое безопасное место в квартире. Или же бабушка, которая плохо ходит, каждую ночь спускается на первый этаж, и ложится спать со своей соседкой, потому что, если ночью будет обстрел, она может просто не успеть спуститься. И таких людей масса.