Переселенцы: избирательное право не должно быть правом для избранных

Нынче они проводят просветительскую и информационную кампанию в его поддержку. В нашей студии Татьяна Дурнева, руководитель общественного холдинга «Группа влияния», а также переселенцы-активисты Катерина Баранова и Денис Дикий, фотографии которых можно увидеть на постерах в метро в поддержку этого законопроекта.

Михаил Кукин: Почему эта избирательная дискриминация становится все более актуальной для переселенцев?

Татьяна Дурнева: На четвертом году войны переселенцы поняли, что домой они вернуться не скоро, а может не вернутся уже и вовсе. Поэтому мы сейчас уже даже не просим помощи, мы просим нам просто не мешать.

Но переселенцы — это какая-то невидимая вещь. То есть люди, которые тут живут четвертый год, учат ваших детей, оперирует людей, но остаются бесправными.

Михаил Кукин: Эта проблема была и до войны. Так называемые «трудовые мигранты», которые давно обосновались в Киеве, но были зарегистрированы в другом городе, тоже были лишены избирательного права, хотя уже были частью новой громады.

Татьяна Дурнева: Именно на волне защиты прав переселенцев актуализировался вопрос о том, что, на самом деле, у нас миллионы граждан не могут голосовать по месту своего фактического проживания из-за этой застаревшей процедуры — прописки в паспорте. Поэтому наряду с тем, что мы говорим о защите избирательного права переселенцев, мы акцентируем внимание на том, что эта проблема касается миллионов «трудовых мигрантов» и 800 тысяч людей, которые вообще не имеют регистрации. То есть это тоже невидимые люди?

Михаил Кукин: В законопроекте № 6240 все учтено?

Татьяна Дурнева: Это оптимальный вариант в этот переходный период. Мы проводили презентацию законопроекта, в частности в Киеве, и очень часто слышим, что людям сложно взять договор аренды жилья. А один из документов, благодаря которому человек сможет (если закон будет принят) изменить себе избирательный адрес, это договор аренды жилья.

Кроме того, подход к системе регистрации у нас разрешительный, а должен быть уведомительный. То есть мы здесь проживаем, здесь центр наших интересов, почему мы должны просить и зависеть от решения какого-то органа или других людей, которые разрешат нам здесь зарегистрироваться.

Я вижу, что происходит у меня во дворе, как функционирует жизнь моего района, поэтому я точно так же, как и местные жители, считаю своей гражданской ответственностью принимать участие в выборах, хочется мне этого или нет

Михаил Кукин: Главный аргумент противников того, чтобы переселенцы принимали участие в местных выборах, — воспоминание о том, что творилось на выборах 2004-го года — «карусели», избирательный «туризм» и так далее. Это закон регулирует подобные риски?

Татьяна Дурнева: В контексте предупреждения правонарушений, предупреждения избирательных махинаций в законопроекте № 6240 учтен весь тот опыт, который был у наших организаций, имеющих непосредственное отношение к избирательному процессу. В этом законопроекте есть такие преграды, как, например, смена избирательного адреса, не позднее, чем на пятый день после начала избирательной кампании. То есть в это время мы еще не знаем кандидатов, мы еще не знаем округа, списки избирателей еще не нарезаны. На шестой день поменять избирательный адрес уже не получится. Таким образом мы защищаемся от этого «туризма», а с другой стороны — мы должны повышать гражданскую сознательность. Не надо ждать избирательного процесса для того, чтобы изменить себе избирательный адрес. Надо дождаться принятия закона и идти в орган ведения реестроизбирателей с заявлением, чтобы сменить избирательный адрес без смены регистрации в паспорте. И если это осознанное действие, то это и защитит людей от того, что их будут использовать в каких-то политических целях.

Также в законопроекте написано, что изменить адрес можно будет не менее, чем на 180 дней. Чтобы голосовать в одном месте, если выборы проходят в два тура. Только если человек получит прописку в другом месте, то сработает обычная процедура избирательного права.

Соответственно, механизмы борьбы с нарушениями прописаны. Но есть один момент: почему мы ограничиваем права людей, а не заставляем правоохранительные органы реагировать на правонарушения?

Михаил Кукин: Как вы считаете, насколько эта просветительская кампания успешна? Я знаю многих переселенцев, которые равнодушно относятся к возможности голосовать на местных выборах, не зная кандидатов и общей ситуации в регионе или громаде.

Денис Дикий: Это и будет побуждать членов общества интересоваться и включатся в процесс. Я, например, вижу, что происходит у меня во дворе, как функционирует жизнь моего района, поэтому я точно так же, как и местные жители, считаю своей гражданской ответственностью принимать участие в выборах, хочется мне этого или нет.

Мы осознаем ценность своего голоса только тогда, когда вынуждены молчать

Михаил Кукин: Катерина, вы настроены также оптимистично? Я знаю, что местные выборы очень часто игнорируются даже теми, кто имеет право голосовать.

Катерина Баранова: Живя в Донецке, у меня не всегда была активная позиция участия в выборах и избирательном процессе. Но, когда я осознала себя человеком, который может влиять на процесс, активизировалось другое мышление. Я поняла, что пора занять гражданскую позицию, нельзя просто сидеть и ждать, что кто-то изменит жизн к лучшему. А большинство людей, как и я раньше, думают, что один человек не изменит ничего. Но в истории много примеров, когда и один человек может сделать очень много. Поэтому моя задача — сделать все, от меня зависящее, чтобы изменить положение дел к лучшему.

Михаил Кукин: За последние три года такая жизненная позиция распространилась и набирает силу.

Татьяна Дурнева: Конечно, тенденция есть, особенно среди людей, которые вынуждены были покинут свои дома. Очень многие с болью осознали, чего стоит их пассивность. Я очень хорошо помню то чувство, когда мы не могли голосовать на президентских выборах в мае 2014 года. Ты еще живешь в своем городе, но твои избирательные комиссии оккупированы. Я могу сказать, что мы осознаем ценность своего голоса только тогда, когда вынуждены молчать. И переселенцы это очень остро чувствуют.

Есть еще другой фактор развития этой тенденции — активной гражданской позиции. Первый и второй год после начала войны люди думали об обеспечении основных базовых потребностей человека. Спустя время люди обустроили свое жилье, и тогда пришло понимание, что для полной интеграции тебе не хватает уверенности, что ты не ограничен в своих правах, что ты такой же, как и все.