Российская власть не доверяет крымчанам. Преследования продолжаются, — журналистка

Журналистка Елена Лысенко рассказала историю крымчанина Евгения Сиканова, против которого завели уголовное дело за якобы нападение на беркутовца во время событий на Майдане в Киеве.

Алена Бадюк: Кто такой Евгений Сиканов?

Елена Лысенко: Известная украинская правозащитница Мария Томак случайно на российском сайте нашла постановление суда в отношении этого человека. Я уже потом начала выяснять, кто это такой и что с ним произошло. Я узнала, что Евгений Сиканов проживал в Ялте. Ему в 2014 году было 57 лет. Он был активным участником Революции Достоинства в Киеве. После этих событий Евгений вернулся в Ялту, где он проживал со своей женой. Кстати, он многодетный отец. У него 5 детей. В Крыму он продолжал оставаться украинцем. Он носил украинскую национальную одежду. Евгений вел здоровый образ жизни. Он был человеком глубоко верующим. Это был очень порядочный и честный человек. Почему я говорю «был»? Сейчас его, к сожалению, уже нет в живых. В 2016 году в Ялте за ним следили сотрудники ФСБ. 25 мая к нему в дом пришли с обыском. Хотя 9 мая Евгения Сиканова не стало. У него было тяжелое онкологическое заболевание, и он сгорел очень быстро.

Мне удалось найти близких людей Евгения. Они продолжают проживать В Крыму. Они мне рассказали все обстоятельства дела. Евгений чувствовал, что за ним следят. Может быть, из-за того, что у него ухудшилось здоровье, ему было не до этого. Он не убирал публикации в соцсетях. Сейчас можно зайти на его страницу в Фейсбуке, и увидеть фотографии, которые свидетельствуют о том, что он был активным участником событий Революции Достоинства. Евгений не получал в Крыму российский паспорт. Он оставался гражданином Украины, и не только формально. Поэтому у его семьи были проблемы с тем, чтобы облегчить его боль во время обострения болезни. Уже когда он лежал не вставая, его родные были вынуждены организовать получение им российского паспорта. Это было необходимо, чтобы получить страховой полис, и чтобы ему выписали обезболивающие. Провезти их с материковой Украины невозможно, так как это наркотические вещества.

В октябре состоялся суд, на котором судья Можелянский закрыл уголовное дело по причине смерти обвиняемого. Но в самих материалах дела есть очень интересные вещи. Якобы Евгений в Мариинском парке в марте 2014 года кидал камни и одним из них попал в беркутовца из Крыма. Также сказано о том, что он нанес ему легкие телесные повреждения.

Григорий Пырлик: И тут сразу вспоминаем дело Андрея Коломийца, который тоже обвинялся в том, что ударил беркутовца.  

Елена Лысенко: Кстати, Андрей Коломиец получил 10 лет за подобное дело. Поэтому неизвестно, какое решение вынес бы судья, если бы Евгений Был жив. Скорее всего, это было бы наказание в виде лишения свободы.

Алена Бадюк: То есть в деле есть свидетели и потерпевший?  

Елена Лысенко: Потерпевший точно есть. Я думаю, что есть и свидетели, и вещественные доказательства.

Алена Бадюк: А известно, какой была доказательная база?

Елена Лысенко: Я думаю, что, как и в деле Андрея Коломийца, это были распечатанные из интернета фотографии и показания других сотрудников «Беркута». Я считаю, что эти доказательства были сфальсифицированы. Крымчанин попал в крымчанина – это уже странно. Мы считаем, что в Крыму сотрудники ФСБ анализируют соцсети, ищут тех, кто участвовал в событиях на Майдане и просто фабрикуют дела.

Например, Евгения приписали к «Правому сектору». В России эта организация запрещена, а это усугубляет его действия.

Евгений о себе рассказывал, что он 15 лет работал в шахте. Он родился в Енакиево и работал в объединении «Орджоникидзеуголь». Там же работал беглый экс-президент Украины Виктор Янукович. Тогда, в 2014 году, Евгений отзывался о Януковиче очень нелицеприятно.

Алена Бадюк: Когда было открыто дело, Евгений еще был жив? Он не знал об этом?

Елена Лысенко: Конечно. Он не знал, но догадывался. Как мне рассказали его близкие, он догадывался, что за ним следят. Просто он ничего не мог с этим сделать в силу болезни.  

Алена Бадюк: Но самого факта уведомления об открытии дела не было?

Елена Лысенко: Факт появился, когда 25 мая 2016 года к нему в дом пришли с обыском. Тогда уже появились документы о том, что было возбуждено уголовное дело. Дело было закрыто только в октябре 2016 года. Несмотря на то, что Евгения уже не было в живых, дело еще несколько месяцев было открыто.

Григорий Пырлик: Как преследование отразилось на семье Евгения уже после его смерти?

Елена Лысенко: У меня пока нет такой информации. Понятно, что его родственники боятся, что за ними тоже могут следить. Поэтому сейчас очень сложно с ними общаться и выяснять такие подробности.

Его дети уже достаточно взрослые. Я знаю, что некоторые из них были с ним на Майдане. То есть его семья продолжает находится в зоне риска. Это еще раз говорит о том, что крымчанам надо быть внимательными к своим публикациям, которые висят с 2013-2014 года.

Алена Бадюк: Также сегодня стало известно, что российский правозащитный центр «Мемориал» признал крымского фермера Владимира Балуха политзаключенным. Они требуют его немедленного освобождения. Насколько я знаю, вы занимаетесь и историей Владимира Балуха. Какие новости в этом деле?

Елена Лысенко: Сейчас он находится в Раздольненском ИВС. Сегодня у Владимира Балуха день рождения. Поэтому Крымская правозащитная группа объявила акцию в поддержку Владимира. Правозащитники и журналисты просят граждан Украины написать Владимиру письма поддержки, потому что это ему очень необходимо сейчас.

Алена Бадюк: А ему передают эти письма?

Елена Лысенко: Крымская правозащитная группа готова передать ему эти письма. Мы просим присылать письма на электронный адрес [email protected]. Письма должны быть написаны на русском языке.

Сегодня у Владимира было свидание с матерью. Для него это очень важно. Его мама – женщина уже преклонного возраста. Она болеет, и Владимир ей всегда помогал. Для него это огромная проблема, что сейчас мать осталась без его помощи.

У Владимира тоже произошло обострение болезней. У него мочекаменные болезни и проблемы с бронхами. Нахождения в СИЗО и в ИВС только обостряет эти проблемы.

Григорий Пырлик: Лекарства можно передавать?

Елена Лысенко: В списках этих лекарств есть какие-то ограничения. Но его жене удалось передать что-то. Состояние его здоровья только ухудшилось. Владимиру вызывали скорую. Местный врач ему оказывал помощь. Мы думаем, что ему надо пройти стационарное лечение в каком-то медицинском учреждении.  

К разговору присоединяется руководитель Крымской правозащитной группы Ольга Скрипник.

Алена Бадюк: Насколько вы считаете историю Евгения Сиканова показательной и типичной? Кто сейчас находится в зоне риска?

Ольга Скрипник: Это не первая история. Есть реальные люди, которые сидят. Это Коломиец и Костенко. Дело Коломийца показывает, что есть 49 якобы пострадавших во время событий на Майдане беркутовцев. Естественно, это те, которые перешли на сторону России. То есть минимум 49 беркутовцев готовы дать ложные показания в деле любого украинца. Другая проблема заключается в том, что эти дела не подкрепляются никакими доказательствами, кроме показаний бывших беркутовцев. То есть дела полностью сфабрикованы, а это значит, что в любой момент их могут завести против любого человека, который станет неугодным действующей де-факто власти или Кремлю.    

Алена Бадюк: То есть в случае с Евгением участие в событиях на Майдане – это только повод?

Ольга Скрипник Да. В зоне риска любые люди, которые были на Майдане и публично фигурировали в этих событиях. Понятно, что большая часть активных крымчан хотя бы раз ездили на Майдан. То есть в зоне риска довольно большая группа людей.

Григорий Пырлик: Как обезопасить себя тем, кто поддерживал Майдан и сейчас собирается в Крым или по каким-то причинам не может выехать из Крыма?

Ольга Скрипник: Лучше закрыть свои страницы в Фейсбуке и Твиттере или убрать все фотографии, связанные с вашей проукраинской активностью. Особенно фотографии, на которых может мелькать символика «Правого сектора» и других организаций, запрещенных в Российской Федерации. Следующие: возьмите самый простой кнопочный телефон и внесите туда основные контакты. Лучше внести туда контакты правозащитных организаций, которые смогут реагировать в случае вашего задержания. Обязательно сообщайте о вашем перемещении. Зафиксируйте время, когда заходите на российский пункт пропуска. Если через 3 часа человек не вышел из российского пункта пропуска, это дает нам основание бить тревогу насчет того, что он задержан.  

Возвращаемся к разговору с журналисткой Еленой Лысенко.

Алена Бадюк: Есть ли тревожные истории уже в этом году?

Елена Лысенко: Это задержание адвоката Курбединова, а также задержания других крымчан. О некоторых задержаниях мы даже не знаем. Но преследования и репрессии с каждым днем только набирают обороты. Это позволяет думать, что крымчане – не такие уж патриоты России. Россия боится крымчан, не доверяет им и пытается их запугать.