Технологии, применяемые АП на пресс-конференции Порошенко. Мнение журналистов

В студии Громадського радио — политический журналист, автор сайта «Цензор.Нет» Евгений Кузьменко и журналист Радио Свобода, а также проекта «Схемы» Михаил Ткач.

Ирина Ромалийская: Михаил, вы удовлетворены ответом на ваши вопросы?

Михаил Ткач: Я задал президенту вопрос про системное преследование людей, которые несогласны с некоторыми действиями власти. Было 3 вопроса. Первый вопрос — знает ли президент о том, что в интернете создана армия ботов, которые атакуют всех, кто критикует президента и его ближнее окружение. Второй вопрос — знает ли президент о том, что СБУ организовывает митинги против активистов. Доказательство этого мы недавно предоставили в эфире программы «Схемы». Третий вопрос — знает ли президент о том, что несогласные люди подвергаются репрессиям, их прослушивают, за ними следят, публикуют их персональные данные, и считает ли президент таких людей своими врагами.

Ирина Ромалийская: По оценкам политических экспертов, это был один из самых острых вопросов, прозвучавших на пресс-конференции. Вы удовлетворенны услышанным?

Михаил Ткач: Ответа на мои вопросы не последовало. В ответ президент лишь похвалил себя, сказав, что ситуация со свободой слова в стране является позитивной. Дальше он похвалил СБУ. Он сказал, что у СБУ ответственная миссия, она с ней справляется и он удовлетворен их работой. Но этого не касался мой вопрос. Мой вопрос касался конкретного факта — организации Службой безопасности митингов против активистов. У меня не было возможности конкретизировать этот вопрос или апеллировать к президенту, поскольку как только журналист задает вопрос, у него сразу же забирают микрофон. Я думаю, что такая тактика не случайна. Я думаю, что она специально выстроена таким образом, чтобы журналист не мог апеллировать, и президент отвечал то, что ему комфортно, а не отвечал на конкретные вопросы журналистов.

Ирина Ромалийская: Евгений, у вас тоже был вопрос?

Евгений Кузьменко: Да, у меня был вопрос, касающийся легендарного высказывания Петра Алексеевича при напутствии Генпрокурора Яремы относительно трех друзей, которых рекомендовал посадить Ли Куан Ю. Несколько лет назад, представляя Виталия Ярему, Петр Алексеевич сказал, что он читал книгу Ли Куан Ю, а его любимая цитата — «Начните с того, что посадите трёх своих друзей. Вы точно знаете за что, и они знают за что. И народ вам поверит». Я собирался задать такой вопрос: прошло уже почти 3 года, назовите имя хотя бы одного вашего друга, который сидит, и как вы считаете, народ вам верит?

Ирина Ромалийская: Уже неизвестно, какой был бы ответ президента. Но ни одного друга, который сидит, уж точно нет.

Евгений Кузьменко: Точно нет. Я думал о возможности продлить тему Миши. Но пресс-секретарь президента Святослав Цеголко лишил меня сомнений, просто не дав мне слово. Для «Цензора» это уже вторая пресс-конференция, где нам не дают слово. Кажется, рекордсменом в этом смысле является «Лига бизнеса», представителям которой не давали слово, по-моему, 4 раза.

Ирина Ромалийская: Во времена прошлого президента была такая практика — раздавать удобные вопросы. Мне показалось, что они были и сейчас. Как по вашим оценкам?

Михаил Ткач: Журналист Братущак на Фейсбуке подметил, что две пресс-конференции подряд первыми дают возможность задать вопрос «Укринформу». Интересно, как так получается, что среди более 120 или 190 журналистов, которые аккредитовались на пресс-конференцию, вновь первым дают возможность задать вопрос «Укринформу».

Ирина Ромалийская: Напомню, что «Укринформ» — это государственное информагентство. Именно их сотрудник Сущенко находится уже несколько месяцев в Москве. Его подозревают в шпионаже.

Михаил Ткач: Первый вопрос от «Укринформа» касался того, как жители оккупированных территорий смогут пользоваться безвизовым режимом. Это вопрос, который дал президенту возможность еще раз упомянуть о достижении безвизового режима. И ничего острого в этом вопросе не было.

Вызывает интерес последний вопрос. Святослав Цеголко, имея перед собой множество журналистов, которые тянут руки и хотят задать вопрос, выбирает газету «Факты», журналист которой задает вопрос об отношении президента к Евровидению и к известному случаю. Тут президент получает возможность высказать своем мнение, закончить на позитивной ноте, поздравить с Евровидением и похвалить себя.

Ирина Ромалийская: С точки зрения драматургии, начали с безвиза, а закончили Евровидением. По драматургии всегда запоминается первое и последние.

Евгений Кузьменко: У президентской стороны было несколько линий защиты. Тематические линии — безвиз, Евровидение, вопросы о Николаевской дороге, которые с большой долей вероятности могли быть согласованы. Кроме того, задавались вопросы тем журналистам, от которых понятно, какой вопрос будет. Казалось бы, зачем давать слово «Стране.ua», которая идеологически и классово очень неприятна для АП. Но они знали, что с колоссальной долей вероятности вопрос будет о футболке сына президента с надписью «Russia». А у президента по этому вопросу уже была многослойная заготовка. Задача всех этих «междусобойчиков» и, возможно, «договорняков» в том, чтобы свести к минимуму время, которое было отдано для реально острых вопросов. Неприятно подозревать коллег, но таких вопросов было много.

У президента была общая заготовка, которую он применил по нескольким вопросам. И в большей мере — по ключевому вопросу, который касался убийства Павла Шеремета. Ответ был такой: «Вы же видите, как я стараюсь помочь. Приходите ко мне, поговорим».

Михаил Ткач: Притом, что журналисты, которые делали фильм «Вбивство Павла» присылали запрос президенту с тем, чтобы показать материал. Пресс-секретарь президента делает вид, что запроса не было. Он позволил себе такую колкость, сказав, что если бы вы заранее обратились, то, возможно, вы бы не выдали хорошо срежиссированный фильм. Здесь лукавство чистой воды.

Ирина Ромалийская: Какие еще вы заметили технологических штучки, которые были применены для того, чтобы не ответить или ответить неполно?

Михаил Ткач: Классический прием президента мы наблюдали, когда вопрос задавала Кристина Бондаренко, которая на тот момент перешла с «5 канала» на «Громадське». Президент начал кокетничать и отпускать какие-то колкости в сторону журналистки, которая работала на его канале. Татьяна Даниленко тоже задала 2 вопроса. Вновь президент применил эту тактику — начал кокетничать, называть на «ты», потом извиняться. Он очень часть злоупотребляет этим приемом.

Евгений Кузьменко: Мне кажется, эта повальная эпидемия хамства и ерничества от политиков в Фейсбуке исходит из того, что они чувствуют, что большая часть аудитории это воспримет нормально. То есть уровень речевой культуры опустился ниже плинтуса. Поэтому можно было сказать и об этом пранкере.

Когда Святослав Цеголко сказал, что сейчас будет последний вопрос, выяснилось, что это вопрос об Евровидение. Было видно, с каким облегчением президент воспринял это.

Ирина Ромалийская: То есть ты думаешь, что это был незаготовленный вопрос?

Евгений Кузьменко: Я не думаю, что он был заготовлен. Но понятно, что Порошенко мог рассчитывать на Святослава Цеголко в плане облегчения его страданий в эфире.

Люди, которые сидели поближе, рассказывали, что последние 15 минут у президента по шее стекала струйка пота.

Михаил Ткач: Я сидел в первом ряду, и это правда.

Евгений Кузьменко: Я думаю, что он ожидал каких-то колких вещей.

Михаил Ткач: И это тем сложнее, если президент позволяет себе выходить из зоны комфорта раз в год. Если бы он практиковал эти пресс-конференции чаще, я думаю, ему было бы легче в этом общении.

Евгений Кузьменко: К вопросу о том, что микрофон сразу забирают, — в дискуссию удалось вступить только Тане Даниленко. И то, на правах сотрудницы «5 канала»

Ирина Ромалийская: А не было возможности не отдать микрофон?

Михаил Ткач: Это то, что я сделаю на следующей пресс-конференции. Я планирую обратиться к президенту и сказать: «Позволите ли вы, чтобы микрофон был у меня хотя бы на то время, как вы будете отвечать на мой вопрос, чтобы у меня была возможность оппонировать». Президент не сможет сказать «нет», потому что после этого он не сможет сказать, что ситуация со свободой слова у нас хорошая.

Евгений Кузьменко: После того как пресс-конференция закончилась, несколько человек пробились к Цеголко. Оксана Денисова из ATR спросила, почему не дали задать вопрос. На что невозмутимый Святослав сказал, что было очень много журналистов.

Ирина Ромалийская: Как вы относитесь к тому, что пресс-конференция длилась меньше 2 часов?

Евгений Кузьменко: Я бы сказал, пресс-конференция длилась час и 45 минут.

Михаил Ткач: Я думаю, что эта пресс-конференция была вынужденной мерой. Потому что журналисты слишком активно обращались к президенту, не понимая, почему произошла такая пауза в общении. Кроме того, у президента был такой позитивный повод, как подписание безвиза. Поэтому часть вопросов была связана с безвизом, и это очевидно. Но мне непонятно, если президент проводит пресс-конференцию раз в год, почему для этого нельзя выделить 4-5 часов и дать всем журналистам возможность задать хотя бы один вопрос? Тем более, если лично президентом постоянно подчеркивается уровень свободы прессы.

Ирина Ромалийская: Почему?

Михаил Ткач: Потому что есть страх неудобных вопросов, на которые у президента не будет прямых ответов.

Евгений Кузьменко: Потому что команда президента может в той или иной мере гарантировать, что за 2 часа будет минимум неприятных моментов. А вот 3-4 часа — это очень серьезно и очень сложно.