Тревога и надежда — главные настроения украинцев к началу 2017-го года — социолог

Contra spem spero — без надежды надеюсь. Это квинтэссенция нынешних настроений украинцев, по крайней мере, по версии социолога Александра Шульги. О том, как изменились чаяния и тревоги наших сограждан к началу 2017-го года, расспросим его в нашей студии

Михаил Кукин: На сайте издания «Зеркало недели» вы опубликовали статью «Общество-2016: 12 итоговых тезисов», где начали с того, что главное настроение украинцев на сегодняшний день — без надежды надеюсь. Почему вы так решили?

Александр Шульга: Это на самом деле итоги социологических исследований. Тот скачек настроений — надежды и тревоги, который был зафиксирован в 2014 году, как ни странно остается актуальным. Не может наше общество не ощущать тревогу, потому что идет война и в стране экономический кризис.

А что касается надежды, то в 2014 году было понятно, почему она была актуальна — смена власти, надежда на интеграцию в Европу и т. д. Но как ни странно, в последующих годах она также в приоритете украинских чувств. С другой стороны, а как в таких условиях жить без надежды? То есть украинцы не ждут, что у нас все наладится хотя бы в ближайшие 5 лет.

Михаил Кукин: Возможно, сейчас надеются на то, что будет не хуже.

Александр Шульга: Я именно на этом я сделал акцент в начале публикации — что надежда остается. Причем респондентам предлагалась целая гамма чувств — и оптимизм, и страх. Не оптимизм они выбрали, но надежду.

Михаил Кукин: Но, судя по результатам опроса, эта надежда все больше на себя, чем на кого-то, тем более, на власть.

Александр Шульга: Да, и хотелось бы, чтобы 2017 год стал началом осознания украинцами, что пора меняться, пора больше работать, мы не можем себе позволить отдыхать целый месяц в году, хотя есть ощущение, что в эти дни многие работают, а помните, как раньше, все замирало и в новогодние праздники никто не работал.

Самое главное — мы уже не можем себе позволить относится к политикам, как к шоу. Пора меняться и не вестись на популизм. К сожалению, судя по рейтингам, к концу года снова берут верх популисты, которые обещают вернуть курс 8 гривен за доллар.

Михаил Кукин: Мне кажется, признаком патернализма является то, что мы до сих пор изменений и реформ прежде всего ждем сверху. Но не может поменяться система власти, если не создано гражданское общество, которое этого требует.

Александр Шульга: Кстати, до Майдана половина украинцев хотели, чтобы президент имел сильные полномочия, определял и внешнюю, и внутреннюю политику. То есть по соцопросам хотели, чтобы президент имел полномочия, как в Америке.

Но, разочаровавшись в Януковиче, люди все равно в соцопросах отвечают, что у президента должны быть расширенные полномочия. То есть добрый царь должен быть.

Алена Бадюк: В своей статье вы определяете доверие как терминальное. Это уже крайняя стадия?

Александр Шульга: Да, это крайняя стадия, которую пошли все президенты. До Майдана мы также фиксировали такую стадию недоверия к Януковичу, который пришел в президентское кресло с высокими рейтингами доверия после всех распрей Тимошенко и Ющенко. И это доверие еще держалось некоторое время. Ведь премьер-министр всегда оттягивал на себя весь негатив, потому что именно он экономический политик и плохо рулит.

Вспомним, как Яценюк долгое время на себя оттягивал все, а сейчас Гройсман воспринимается как человек Порошенко, поэтому нынче у президента уже нет предохранителя. Поэтому все данные опросов говорят о том, что доверия к президенту больше нет.

Михаил Кукин: Но при всем при этом реальной альтернативы Порошенко пока нет.

Александр Шульга: Да, и эта терминальная фаза не означает, что Порошенко не будет избран на второй срок.

Алена Бадюк: Насколько общество готово к досрочным выборам, о которых сейчас говорят?

Александр Шульга: Наше общество настолько инфантильное, что они не хотят разбираться, а просто хотят, чтобы был хороший царь. И оно ведется на идею досрочных выборов. Понятно, что не нравится власть, но эти выборы нужны для чего? Чтобы одна популистская политическая партия увеличила свои квоты?

Хотя стоит отметить, что всплеска желания досрочных выборов, который был в начале 2016-го года, мы уже не наблюдаем, и 40% респондентов говорят, что выборы не нужны.

Алена Бадюк: Насколько украинский зритель и слушатель доверяет СМИ?

Александр Шульга: Я имею отношение к СМИ, и мне обидно, что граждане в большинстве своем сейчас не доверяют СМИ. Информационная война сделала свое дело, и то доверие к СМИ, которые было на протяжении Независимости стало жертвой этой беспощадной войны.

Наблюдается разделение на свои СМИ и чужие. Когда чужим не верят, а своим верят, чтобы они не говорили. Кстати, информационная гигиена наблюдается больше у переселенцев из Крыма, которые говорят, что читают украинские и российские СМИ, а потом еще звонят родственникам в Крым, чтобы сопоставить информацию.

Михаил Кукин: Наша вера в Европу совсем сошла на нет или немного трансформировалась?

Александр Шульга: Я бы сказал, что она трансформировалась, потому что большинство говорит, что хочет в ЕС. При этом геополитический вектор на восток не изменился. То есть нет такого, что стало меньше тех, кто хочет в ЕС, а стало больше, кто хочет в Россию. Нет, просто то, что сейчас происходит, можно назвать евроравнодушием. И вырос показатель, что нам не нужно никуда вступать, а сосредоточится на себе. Сейчас треть респондентов отвечают именно так.

Михаил Кукин: Из вашей статьи понятно, что общество так и не определилось, что делать с Донбассом?

Александр Шульга: Элита так и не определилась. Ни у кого нет ответа, как нам добиться мира.