В контрактной армии на праздники пили меньше, — журналист

Как в зоне боевых действий праздновали Новый год? Об этом, а также о ситуации на Донбассе, говорим с журналистом канала 24 Владимиром Рунцом. 

Анастасия Багалика: Насколько я понимаю, вы приехали не так давно.

Владимир Рунец: Сегодня ночью. Я назвал эту ротацию «Від Різдва до Різдва». Мы заехали на католическое Рождество и выехали вчера.

Михаил Кукин: Где были?

Владимир Рунец: Новогоднюю ночь мы провели в Авдеевке. Новый год встретили на промзоне. Рождество мы провели на нулевых позициях в районе Попасной.

Михаил Кукин: Корреспондент Deutsche Welle Анастасия Магазова, которая тоже встретила Новый год в Авдеевке, вчера была в студии «Громадського радио». Она сказала, что там очень многие настолько привыкли к войне, что несмотря на близость к линии разграничения, люди праздновали Новый год абсолютно нормально.

Владимир Рунец: Не знаю, я был на позициях.

Михаил Кукин: Она рассказала, как встречали гражданские. Расскажите, как встречали военные.

Владимир Рунец: Все было очень весело, по-домашнему. Правда, сепаратисты начали нас «поздравлять» где-то с 11 часов вечера по Киеву. Был 20-минутный обстрел. В дальнейшем ситуация обострялась. Мы знаем, что на Рождество были даже попытки захода ДРГ на наши позиции в Авдеевке.

Михаил Кукин: Но во время этих обстрелов никто не погиб?

Владимир Рунец: Нет, к счастью, жертв не было.

Михаил Кукин: Где вы еще были?

Владимир Рунец: После Авдеевки мы были под Горловкой. Мы объездили практически всю линию фронта. Везде ребята готовились. Где-то были елочки, где-то нет. Кто-то ставил живые елки, кто-то предпочел штучные. В общем, они старались имитировать те заботы и хлопоты, которыми мы занимаемся в предпраздничное время дома.

Анастасия Багалика: Можно ли сказать, что эти праздники в зоне боевых действий были более спокойными, чем прошлогодние?

Владимир Рунец: Сложно ответить на этот вопрос. Даже одна пролетающая пуля может убить. Мне кажется, что нет. В прошлом году у нас также была ротация «Від Різдва до Різдва». В этом году все было почти так же.

Михаил Кукин: То есть можем говорить о замороженном на определенной стадии конфликте?

Владимир Рунец: Сложно сказать, что конфликт заморожен. Уже третий год мы говорим о том, что существующие договоренности не эффективны. Наверное, это проблема, которой нужно заниматься и в Киеве, и на уровне Брюсселя, Москвы и Вашингтона. Если мы верим в то, что можно договариваться, нужно садиться и по-честному договариваться. Мы видели, как перед Новым годом вспыхнула ситуация на Светлодарской дуге. В конце лета там была та же ситуация. Не первый раз была такая попытка. Не первый раз менялась линия разграничения. Но решения принимаются не на фронте.

Михаил Кукин: Меня поразила новость 2 января насчет двух погибших. Потом пришло уточнение о том, что это не боевые потери, а наши напившиеся военнослужащие, которые стреляли в друг друга.

Владимир Рунец: О проблеме не стеснялись говорить с 2014 года. Армия — это такое же сообщество людей, как и любое другое. Да, там есть честные и нечестные люди, там есть люди, которые любят выпить и есть люди, которые не пьют. Единственная существенная разница заключается в наличии у людей оружия. Тут, конечно, дисциплина должна быть более серьезной. Я не могу сказать, что мы там увидели какую-то критическую ситуацию. Конечно, есть отдельные индивиды. Знаю, что работа ведется на уровне комбатов. Поскольку сейчас у нас уже контрактная армия, то есть там нет мобилизованных, комбатам стало легче решать такие проблемы. Есть рычаги штрафов и финансового воздействия на людей. Адекватные командиры пытаются с этим бороться. Кстати, штаб АТО наконец начал об этом говорить.

Анастасия Багалика: Когда-то волонтеры возили алкоголь в зону боевых действий. Как с этим обстоят дела сейчас?

Владимир Рунец: Те волонтеры, с которыми общаюсь я, не позволяют себе провозить алкоголь на позиции. Есть волонтеры, которые привозят домашние пирожки, голубцы, оливье.

Михаил Кукин: Это правда, что чем ближе к передовой, тем строже запрет?

Владимир Рунец: Да. Кроме того, чем ближе к передовой, тем скромнее ребята.

Михаил Кукин: Как так получается?

Владимир Рунец: Во-первых, никто не хочет быть убитым. Если ты не контролируешь ситуацию вокруг себя, шансов попасть под пулю гораздо больше. Во-вторых, ситуация сбалансирована благодаря тому, что у нас на фронте воют контрактники, и командиры заинтересованы в отсутствии потерь в подразделениях.

Анастасия Багалика: Изменилось ли поведение боевиков в эти праздники?

Владимир Рунец: На авдеевской промзоне дважды было ДРГ — 5 и 6 числа. Очевидно, расчет был на то, что ребята будут выпившими, и им удастся зайти и нанести максимальный ущерб. К счастью, ребята не были выпившими и атаку удалось отбить. С той стороны были потери. Наши даже разрешили оттянуть им раненых и убитых. В последние время некоторые люди любят показывать несостоявшуюся армию. Армия огрызается в ответ.

Анастасия Багалика: Что известно об алкоголе с той стороны?

Владимир Рунец: Для того, чтобы говорить об алкоголе с той стороны, наверное, надо быть с той стороны. Состав той стороны изначально маргинальный. Русские солдаты там стоят на подхвате на второй линии обороны. Первая линия — это так называемое пушечное мясо.

Михаил Кукин: Меняются ли как-то отношения между нашей армией и местными гражданскими? На линии разграничения и в серой зоне практически не работают украинские СМИ. Вышку на Карачуне строят уже третий год. Очень многие местные слушают и смотрят российские каналы или каналы «ДНР» и «ЛНР».

Владимир Рунец: В той же Авдеевке у большинства пенсионеров есть спутниковые тарелки. То есть у них есть выбор, что смотреть. Поэтому, наверное, тут работа должна вестись глубже, шире и масштабнее. По сравнению с 2014-2015 годами ситуация безусловно изменилась. Некоторые люди протрезвели, некоторые перекрасились. У всех чиновников, которые в 2014 году делали референдум, теперь в кабинете висит портрет президента. Здесь должны действовать спецслужбы и СБУ, так как это большая проблема. Кроме того, часть мирного населения — это женщины, бабушки, старики, у которых дети воют на той стороне. Они и корректируют огонь, и сообщают о ротациях.

Михаил Кукин: Что происходит и что, на ваш взгляд, должно происходить с людьми, имеющими такие настроения?

Владимир Рунец: Люди, которые не очень любят Украину, очень любят тушенку и сгущенку от украинской армии. Если нужно что-то отремонтировать, покрасить забор или починить крышу, солдаты всегда помогают. Мы редко такое показываем. Когда вокруг гибнут люди, ты думаешь, что снимать — как солдаты крышу ремонтируют? Хотя это тоже немаловажно с точки зрения информационной войны. Человеческая жизнь, конечно, всегда в приоритете.

Очень сложно анализировать работу спецслужб. Очень сложно доказать такую работу. Я знаю, что приходят из СБУ, забирают людей, проводят с ними оперативную работу. Очень сложно сказать, что происходит дальше. Наверно, СБУ пора начинать действовать так, чтобы у общества были ответы на определенные вопросы.

Михаил Кукин: Вы говорите о том, что солдаты помогают чинить крышу. Если это происходит уже третий год, может, это должно повлиять на смену отношения к украинской армии? Главный тезис «ДНРовских» СМИ заключается в том, что украинские фашисты занимаются там расстрелами. Это настроение изменилось?

Владимир Рунец: Оно меняется, но очень медленно. Когда людям чинят крышу, отношение к ним приблизительно такое: «Вы сломали, вы и чините».

Анастасия Багалика: СБУ рапортует о том, что в Станично-Луганском районе 800 граждан Украины получали соцвыплаты, проживая на неподконтрольных территориях. Они записали их в боевики. Что, все 800 — боевики?

Владимир Рунец: Очень странно, что в новости попали эти 800 человек. Если вы приедете в Зайцево или Марьинку, вы увидите, что этих людей тысячи. Эти люди нивелировали законодательную систему Украины, а теперь хотят, чтобы она работала в одностороннем порядке. Я не хочу вешать ярлыки на всех, но это явление массово. Я говорю о людях, которые пересекают контрольно-пропускные пункты туда-сюда. Я не говорю о заложниках ситуации или украинском подполье.