Вспомнить все: переселенцы нарисовали по памяти родные города

«Одиссея Донбасс» — это художественный проект, рассказывающий истории больших и малых городов Донбасса. Жители Донбасса собственноручно создали ментальные карты мест, которые им пришлось оставить. Эти карты фиксируют города Востока страны такими, какими они были до начала боевых действий и какими сохранились в памяти людей.

В нашей студии гости — авторы проекта Дарья Цимбалюк и Виктор Засыпкин.

Ирина Сампан: Что это за проект — такое ментальное возвращение домой?

Дарья Цимбалюк: Мы начали работать над ним в прошлом году, желая расспросить людей, которые приехали из Луганской и Донецкой области о городах и селах, которые они оставили именно такими, какими они их запомнили.

Мы наслышаны о мифах об этих регионах, а хотели услышать правду о видении людей, которые там жили.

Также мы занялись проектом, потому что хотели как-то по-другому установить диалог с людьми, которые приезжали в Киев их тех областей, и вывести его на другой, неполитический уровень.

Сергей Стуканов: Вы изначально задумывали рисовать карты?

Виктор Засыпкин: Мы долгое время раздумывали над тем, какой именно объект взять в качестве визуальной презентации каждого человека. В результате мы выбрали именно такой живой и информативный материал, потому что в данном случае не обязательно слышать весь диалог, можно просто подойти и рассмотреть карту со всеми мелочами, которые на ней написаны.

Ирина Сампан: Рассматривая эту карту, которая просто нарисована маркером, создается ощущение, что люди делали акцент не на самих объектах, а на ассоциациях, которые с вязаны с этими объектами. Она прямо отдает теплом и любовью людей к своим родным городам.

Дарья Цимбалюк: Да, было очень важно отобразить ощущения людей в тот момент, когда они жили в этих городах и селах. Это отображение их личного пространства. Это больше о людях, чем о географических объектах.

Ирина Сампан: Это делалось для какой-то внутренней отдушины или эти карты пойдут дальше и сформируют какую-то выставку?

Дарья Цимбалюк: Эти карты мы расклеивали по всему Киеву с целью интервенции их в пространстве. Чтобы все люди, как переселенцы, так и не переселенцы, смогли их увидеть. Стоит добавить, что к этим картам были прикреплены магниты, и каждый мог взять с собой на память магнит, как символический жест ментального путешествия в эти города, и с другой стороны — нереальность путешествия туда в данный момент, интегрируя чужую жизнь в свою.

Сергей Стуканов: Люди какого возраста приняли участие в проекте, сколько было карт, и как вы этих людей искали?

Виктор Засыпкин: Люди были специально подобраны разного возраста, карт на представлении проекта было 21. Искали людей через общественные организации, в дальнейшем — по личным контактам.

Ирина Сампан: Были ли сообщения от людей, которые остались на неподконтрольных территориях, что они тоже хотели бы нарисовать подобные карты?

Виктор Засыпкин: Я пытался как-то внедрить этот опыт, когда ездил на те территории, но там оказалось это несколько сложнее. Возможно из-за эмоционального состояния люди готовы говорить, но поделиться на бумаге им труднее.

Ирина Сампан: Психологи смотрели эти рисунки?

Дарья Цимбалюк: Сами рисунки не смотрели, но мы консультировались с психологом до начала проекта. Нам хотелось бы воспринимать эти рисунки в художественной плоскости, а не подвергать их психологическому анализу. Люди доверили нам свои ощущения, и с нашей стороны это было неэтично — рассматривать их с психологической точки зрения.

Нам важно, что наши граждане приезжают из тех регионов и находят контакт с этими картами.

Сергей Стуканов: Люди, которые рисовали эти карты — все переселенцы, или часть из них продолжает жить в тех оккупированных городах, которые они нарисовали?

Виктор Засыпкин: Насколько мы знаем, все переселились, никто из них не вернулся.

Сергей Стуканов: Они бывают там? То есть их воспоминания освежаются или они воспроизводят все, что помнятся с тех времен?

Дарья Цимбалюк: Многим небезопасно возвращаться, потому что они стали социально активны, дают интервью.

Сейчас я сталкиваюсь с тем, что люди начинают потихоньку забывать улицы или некоторые любимые места, в которых они бывали. То есть уже появляются небольшие пробелы.