Я вел переговоры между Болотовым и Турчиновым, — Сергей Корсунский

Троицкий районный суд Луганской области освободил от уголовной ответственности и выпустил из-под стражи Сергея Корсунского, которого обвиняли в создании террористической организации «ЛНР». Говорим с Сергеем Корсунским по скайпу.

Ирина Ромалийская: Вы действительно признавали, что были с Болотовым, заявляли, что были уполномочены вести переговоры. Решением суда вас освободили из-под стражи, активисты увидели вас в одном из ресторанов Киева, поднялся информационный скандал, вас арестовали. После этого выпустили по решению суда. Вы были среди руководства «ЛНР» потому, что поддерживали «русскую весну» или были внедрены как агент СБУ?

Сергей Корсунский: Наверно, и не то, и не другое. Я был неким модератором. Изначально Майдана и Антимайдана, начиная даже раньше февраля. Я помогал в охране митингов так называемого Луганского Евромайдана. И по этой причине мне приходилось много общаться с руководством «Луганской гвардии», а именно — Александром Харитоновым и всей его командой. И стал свидетелем всего, как это все зарождалось.

Ирина Ромалийская: Вы были свидетелем, а не участником захвата здания СБУ?

Сергей Корсунский: Что касается захвата здания СБУ, я мог бы предоставить показания свидетеля замначальника СБУ по защите территориальной целостности. Он дает показания, что я ему позвонил на следующий день после захвата СБУ и он согласовывал со своим руководством, первым замом тогдашнего СБУ и непосредственно со своим руководителем Дубликом, мой заход туда и на представление интересов действующей власти.

Ирина Ромалийская: Кого вы называете действующей властью?

Сергей Корсунский: Ту, которая пришла на тот момент к власти в Киеве, СБУ, исполняющий обязанности президента Турчинов и т.д. Я пошел в захваченное здание, Болотову и всему его штабу сказал, что у меня есть такая возможность: провести переговоры в мирном русле, сформулировать требования в рамках законодательства Украины.

Анастасия Багалика: Эти переговоры состоялись?

Сергей Корсунский: Их было очень много, я обеспечивал возможность поговорить всем переговорным группам, начиная от МВД, СБУ и непосредственных руководителей страны — на тот момент Турчинова и Пашинского.

Ирина Ромалийская: Вы были неким переговорщиком?

Сергей Корсунский: Это называется модератор, который не относиться ни к той стороне, ни к той.

Ирина Ромалийская: Какие ваши мотивы?

Сергей Корсунский: Очень простой мотив. Я родился во Львове, пошел там в школу. Закончил школу в Луганске, поступил в институт. Поэтому для меня Украина от Львова до Луганска. На моих глазах стало происходить искусственное разжигание конфликта, который не имеет перед собой никаких основ априори. Это гражданский долг.

Ирина Ромалийская: А с кем вы общались из украинского руководства? От чьего имени говорили?

Сергей Корсунский: Начиная от Турчинова, Пашинского.

Ирина Ромалийская: Лично общались с Турчиновым, и с Пашинским, и с Гройсманом?

Сергей Корсунский: Да. Делал встречи. Я не беру начальников, замов СБУ, начальников МВД, генералов, для них были сделаны все условия для переговоров и общения со штабом Болотова.

Ирина Ромалийская: Но при этом Болотов вас считал своим человеком?

Сергей Корсунский: Болотов работал у меня на предприятии очень длительное время. Поэтому у меня с ним были замечательные взаимоотношения.

Ирина Ромалийская: Во врем переговоров, где вы выступали модератором, Болотов вас считал своим?

Сергей Корсунский: Скажем так, меня уполномочили, в том числе, на то, чтобы я сформулировал требования и донес их до действующей на тот момент власти в Киеве, а именно — до Турчинова. Когда я ехал на встречу с Турчиновым, я действительно был делегирован и наделен полномочиями для ведения этих переговоров.

Анастасия Багалика: Почему переговоры не привели к позитивному результату?

Сергей Корсунский: Я не могу ответить на этот вопрос. Единственное, могу сказать, что причиной этому не был Болотов или его штаб.

Ирина Ромалийская: А кто?

Сергей Корсунский: Его оппоненты. Турчинов, Пашинский. Я читал интервью Сенченко, Пашинсокго. Пашинский утверждает в интервью, что он был за назначение Болотова губернатором. Сенченко утверждал, что именно он положил все силы, чтобы эти назначения не случились. Вдогонку он приезжал за день или после референдума, мы встречались в луганском аэропорту, и он был готов назначить Болотова губернатором. К сожалению, драгоценное время было чуть упущено.

Анастасия Багалика: Вы считаете, если бы тогда Болотова назначили губернатором, ситуацию можно было бы разрешить и никакой «ЛНР» бы не было?

Сергей Корсунский: Конечно. Отказ референдума — это звучало на всех встречах. И Болотов не был инициатором этого референдума.

Ирина Ромалийская: Почему за вас не вступились после вашего ареста?

Сергей Корсунский: Я не знаю. Думаю, тут больше меня кинули на политический алтарь для достижения каких-то более глобальных целей, могу только предположить. Меня первые четыре месяца принуждали дать неправдивые показания в отношении народного депутата Дунаева Сергея Владимировича.

Анастасия Багалика: Каких именно?

Сергей Корсунский: Что он являлся организатором или спонсорам «ЛНР». Могу сказать на 100%, я не знаю всю его политическую деятельность, но в захваченном здании во время переговоров, все его силы были направлены на то, чтобы референдум не проводился, на сохранение территориальной целостности Украины.

Анастасия Багалика: Но в 2014 году кто-то должен был это спонсировать, большое количество ресурсов нужно было потратить, чтобы все случилось.

Сергей Корсунский: Я с вами не согласен. Вы посмотрите видео захвата здания, увидите 50 человек хулиганской наружности, к ним в придачу 50 скандирующих бабушек. Давайте соберем 50 молодчиков и пару сотен бабушек и пойдем захватим где-нибудь здание СБУ, вы считаете это так просто?

Анастасия Багалика: И именно потому я и говорю, что нужны были ресурсы для такой операции.

Сергей Корсунский: Не финансовые. Для этого нужна была просто воля СБУ сдаться в плен.

Ирина Ромалийская: И там была воля луганского СБУ сдаться в плен?

Сергей Корсунский: Я это утверждаю на 100%. Я владею достоверными фактами, которые могу привести.

Ирина Ромалийская: В каких еще акциях вы принимали участие (или в том, что можно квалифицировать как преступление), находясь на территории «ЛНР»?

Сергей Корсунский: Я там пробыл до 27 мая. Поэтому априори не мог принимать участие в каких-либо преступных деяниях, ведь всегда за все придется отвечать.

Если бы у меня было что-то, за что меня можно привлечь, кроме ст.258-3, СБУ бы это сделало с удовольствием.

Ирина Ромалийская: У нас есть запись, адвокат Игорь Чудовский говорит, что, когда его похитили в него стреляли несколько раз, чудом он остался жив. Среди тех, кто его похитил и стрелял, он узнал и вас. Вы знаете, о каком эпизоде говорит господин Чудовский?

Сергей Корсунский: Я понимаю, о чем идет речь. Но я, к его сожалению, не имею никакого отношения к этому эпизоду.

Ирина Ромалийская: Вас тогда не было?

Сергей Корсунский: Это покушение происходило 29 апреля. По версии СБУ, я в этот момент штурмовал здание МВД. По моим показаниям, я находился в областной прокуратуре, чему есть свидетели, и пытался препятствовать захвату, мародерству. Меня там видели работники прокуратуры, к сожалению, они не стали давать такие показания.

Анастасия Багалика: Вы не можете предположить, кто причастен к покушению на Чудовского?

Сергей Корсунский: Могу. Я сразу же после покушения на него доводил свои мысли до тогдашнего руководства милиции Луганской области. Могу повторить. Его задерживали казаки, Николай Иванович Петров, который в этот же день и захватил телекомпанию ЛОТ. Я усматривал в этом желание провести некие дебаты между ним и Чудовским. Чья это инициатива, не могу сказать, то ли Петрова, то ли руководства телекомпании. Это могут быть лишь мои догадки.

Ирина Ромалийская: Его силой и с оружием везли на дебаты?

Сергей Корсунский: Я сопоставлял с его показаниями, они есть у меня в подозрении (хоть мне это не вменялось, его показания были внесены). Сопоставив факты, которые мне были известны, и его показания, я пришел к таким выводам.

Ирина Ромалийская: Какой сейчас ваш правовой статус?

Сергей Корсунский: В отношении меня нет никаких уголовных дел, производство закрыто, вынесено решение суда вернуть мне все мои вещи, их буквально вчера забрала адвокат и отправил мне.

Ирина Ромалийская: Чем вы планируете заниматься дальше?

Сергей Корсунский: Уж точно не оформлять пособие как беженец. Думаю, есть более нуждающиеся люди.

Анастасия Багалика: Вы в публичных речах выступали за федерализацию Украины, призывали признать сотрудников Беркута героями. Вы и сейчас за это выступаете?

Сергей Корсунский: Я говорил про амнистию. Я и сейчас могу сказать, что считаю, что те, кто не стрелял по людям, не должны преследоваться, потому что они выполняли свой долг.

Ирина Ромалийская: А вы знаете людей, которые преследуются, которые не стреляли?

Сергей Корсунский: Я вам говорю за апрель 2014 года. А тогда они преследовались. Если вы посмотрите публикации за тот период, увидите, что во всем обвиняли именно луганский и донецкий Беркут. Я лично знаю многих ребят луганского Беркута, мы в спортзал вместе ходим. Когда ты видишь глаза человека, он тебе доказывает, что он ни в кого не стрелял, никого не убивал, а ты знаешь человека последние 10 лет жизни, у тебя нет оснований ему не верить.

Ирина Ромалийская: А о федерализации?

Сергей Корсунский: На тот момент, когда я это говорил, я не был сторонником федерализации.

Ирина Ромалийская: Вы сами это говорили, но не были сторонником?

Сергей Корсунский: Не был. На сегодня, думаю, может быть это будет и выход, чтобы как-то склеить эту страну.

Анастасия Багалика: Вы считаете, федерализация — это возможность склеить Украину и территории, которые сейчас называются оккупированными?

Сергей Корсунский: А вас это слово так сильно пугает?

Анастасия Багалика: Пугает контекст, в котором оно употребляется последнее время.

Сергей Корсунский: Мне главное, чтобы Украина была целостности и неделимой. По крайней мере, может быть было бы достаточно децентрализации, о которой все слышать, но никто не видел в глаза.

Анастасия Багалика: Вы не рассматриваете вариант еще раз поучаствовать в переговорах между Украиной и территориями, которые сейчас неподконтрольны?

Сергей Корсунский: Я свои услуги предлагал неоднократно действующей власти. Через меня заходили все переговорщики. Все, кто туда ездит по обменах, заезжают туда по моим просьбам.

Анастасия Багалика: А сейчас с Плотницким вы могли бы начать договариваться?

Сергей Корсунский: Лично с ним я не знаком, а из окружения знаю многих. Думаю, там все готовы к диалогу, главное, чтобы его кто-то вел.

Ирина Ромалийская: Вы считаете, что сейчас не ведутся переговоры, в частности Минские?

Сергей Корсунский: Так они ведутся, только не выполняются.

Ирина Ромалийская: Какой стороной?

Сергей Корсунский: А вы не видите? Вы видели закон о местных выборах на так называемой оккупированной территории? Я не вижу.

Ирина Ромалийская: А вы видели границу под контролем Украины,

Сергей Корсунский: Она в Минских договоренностях идет после того, как будут проводить выборы. Я не хочу тут становиться на чью-то сторону, чтобы вы у меня не увидели какие-то пророссийские настроения.

Ирина Ромалийская: Но так Минские договоренности трактует именно российская сторона.

 

Протоколи допитів свідків