Иностранные беженцы не получают от Украины никакой поддержки, кроме одноразовой выплаты в 17 гривен

Насколько воюющая страна, в которой два миллиона внутренних переселенцев, готова давать приют и помогать иностранцам? Обсудим с участниками упомянутого круглого стола Дариной Толкач, руководителем проекта БФ «Право на защиту», и Сергеем Гунько, руководителем пресс-службы Государственной миграционной службы.

Михаил Кукин: Действительно ли в Украине такая серьезная проблема с беженцами? Их около трех тысяч людей на фоне почти двух миллионов внутренних переселенцев.

Сергей Гунько: В Україні мало біженців, теперішня ситуація дає тенденцію до зменшення кількості звернень до захисту в нашій країні. До 2015-го року ми фіксували від 1000 до 1500 звернень щороку. В 2016-му році таких звернень було 650, в цьому році – 491 звернення.

Дарина Толкач: Очень часто я слышу, что у нас в стране 2 миллиона внутренне перемещенных лиц, и давайте мы беженцев оставим на потом. Я тогда напоминаю, что за этими цифрами стоят конкретные люди и конкретные жизни.

Михаил Кукин: Таким образом мы и перешли к собственно развеиванию мифов. Не зря так был назван ваш круглый стол, поскольку это очень распространенный миф, что в нашей стране много своих проблем, пусть уж иностранцы обращаются в какие-то более благополучные страны. Насколько беженцы или искатели убежища хотят остаться в Украине? Или они рассматривают ее, как перевалочный пункт?

Сергей Гунько: Процедура отримання захисту – це тривала і непроста процедура. Якщо людина дочекалася, поки буде прийнято рішення стосовно її справи, то можна казати, що, скоріше за все, ця людина обрала Україну як країну мети. Однак ми фіксуємо випадки, коли подають звернення за захистом, і не проходять навіть на співбесіду. Але тут не варто говорити про якусь масовість.

Михаил Кукин: Наскільки важко в Україні отримати статус біженця? Людина має якось довести, що вона в своїй країні була у небезпеці?

Сергей Гунько: Ми вивчаємо всю інформацію, даємо людині можливість розповісти про свої особисті обставини – чому вона вважає, що вона підпадає під визначення біженця, яку дає Конвенція 1951-го року і національне законодавство України. Біженець – це людина, якій загрожує небезпека, яка тікає і рятує своє життя. Якщо людина просто шукає собі кращого життя – вона не біженець, і вона в жодній країні світу не отримає цього статусу. Це просто мігрант.

Тому ця кампанія, яку сьогодні започаткував фонд «Право на захист», дуже потрібна, тому що в нас люди не усвідомлюють, що таке біженець. В нас їх дуже небагато. Є ще один міф, що в нас біженцям приділяють дуже багато уваги. Якщо порівнювати з внутрішніми переселенцями, біженець отримує одноразову матеріальну допомогу при отримання статусу, яка складає аж 17 гривень.

Біженець отримує одноразову матеріальну допомогу при отримання статусу, яка складає аж 17 гривень

Михаил Кукин: А далі він може перебувати в країні, і яким коштом – це його проблеми?

Сергей Гунько: Звичайно.

Михаил Кукин: В чому наше ставлення до біженців не відповідає міжнародним нормам?

Дарина Толкач: Мы сегодня как раз и говорили, что эффективная система международной защиті в какой-либо стране – это явное свидетельство принадлежности этой страны к демократическому обществу. Система защиты, которая есть в Украине, предусматривает только возможность легального нахождения и продолжения свей жизни на территории Украины. То есть человек, получив статус на территории Украины, имеет возможности получения единоразовой помощи в размере 17-ти гривен, и на этом заканчивается вся система его защиты.

При том, если посмотреть на статистику, то уровень признаваемости, в сравнении с количеством поданных заявлений, не превышает 10%. С нашей точки зрения, это очень низкий процент. Это скорее говорит о каких-то неэффективных механизмах при рассмотрении каждого человека индивидуально.

Основные проблемы, с которыми сталкиваются беженцы и те люди, которые находятся в процедуре оформления статуса, возникают из-за неинформированности. Хотя сегодня на круглом столе прозвучало, что Украина – одна из наиболее толерантных стран на постсоветском пространстве, тем не менее, есть серьезные проблемы, связанные с трудоустройством для искателей убежища, с доступом к образованию и медицине. Также это коммуникационные проблемы, связанные с интеграцией этих людей в украинское общество. В этом процессе есть барьер, помимо каких-то юридических коллизий, который не позволяет нормально продолжать адекватную жизнедеятельность именно по той причине, что в информационном поле преобладают стереотипные месседжи о беженцах.

Михаил Кукин: Также есть материальная и законодательная составляющие. Если наше законодательство предоставляет беженцам 17 гривен помощи, то может стоит изменить законы?

Дарина Толкач: Не могу с вами не согласится, но должна отметить, что за последние годы системных изменений в системе убежища произошло довольно много, и это позитивные изменения.

Есть серьезные социальные проблемы, но опыт показывает, что, если люди уже выбрали Украину как страну, где они хотят проживать далее, то особых сложностей с поиском работы и нахождением средств к существованию не возникает.

Недавно ВКБ ООН проводило срез основных потребностей. И основные потребности, озвученные самими беженцами или искателями, сводятся к возможности легального нахождения и документирования. То есть люди просят просто адекватно их документировать.

Михаил Кукин: То есть отдельная программа по материальной помощи им не нужна?

Дарина Толкач: Безусловно, есть уязвимая категория людей – женщины, дети, которые приезжают без сопровождения. Или встречаются люди с различными заболеваниями, которые не в состоянии себя обеспечить. Но есть программы социальной помощи, они финансируются международными организациями и нацелены на то, чтобы поддержать таких людей. Так что основные запросы все же касаются адекватного документирования.