Громадське радіо
Ирина Седова: Вы недавно ездили с мониторингом в места несвободы?
Татьяна Печончик: Да, мы ездили по интернатам, где находятся психически больные люди или дети, самые уязвимые категории населения.
Андрей Куликов: Мы как раз говорили о защите прав детей. Где вы побывали?
Татьяна Печончик: Мы проехали около 500 км. Были в Станице Луганской, Счастье, Попасной и в небольших населенных пунктах, в непосредственной близости от линии конфликта.
Андрей Куликов: Это были неожиданные визиты, или о вас знали?
Татьяна Печончик: Это были неожиданные визиты. Для нас было важно посмотреть, какое там реальное положение дел. Мы обращали внимание не только на нарушение прав человека и условия содержания людей. Мы смотрели, насколько обеспечены средства безопасности, как для подопечных, так и для персонала.
Ирина Седова: Какие результаты этого мониторинга?
Татьяна Печончик: Почти во всех интернатах шли ремонты.
Ирина Седова: Сотрудник Минсоцполитики, который только что у нас был, говорил, что со всех небезопасных территорий, где могут быть обстрелы, вывезли всех детей из интернатов.
Татьяна Печончик: Это не так, потому, что мы были в нескольких интернатах, например в Счастье. Там вывозили в Одесскую область детей, но дети снова туда вернулись. Так же в интернатах остались родительские дети, которые в силу своих заболеваний. Детки с туберкулезом и с психической задержкой в развитии, там нет вопросов, когда родительские дети, но почему туда вернули детей сирот — большой вопрос.
Андрей Куликов: Что вы делаете с добытой информацией?
Татьяна Печончик: Работаем через уполномоченного по правам человека. Мы фиксировали, что страдают не только подопечные, но и персонал. Например, в Попасной, в психоневрологическом интернате погибла сотрудница во время обстрела по пути на работу. В другом интернате, находящимся на подконтрольной Украине территории, но директор живет в Луганске, у него там старые и больные родители, за которыми он смотрит и не может вывезти. Он вынужден ездить из интерната в Луганск. В тот день, когда мы пришли в интернат, он простоял 5 часов в очереди на пункте пропуска в Станице Луганской, трижды он попадал со своим коллегой под обстрелы.
В некоторых интернатах не доукомплектован персонал, потому, что люди не могут добираться на работу. Не хватает специалистов по уходу за людьми.
Как правило, если мы говорим о психоневрологических интернатах, они находятся очень далеко от больших населенных пунктов. Еще с советских времен их старались спрятать подальше. А там нет врачей.
Андрей Куликов: Самое порадовавшие вас впечатление и самое огорчившее?
Татьяна Печончик: Порадовало то, что мы увидели персонал, которому не безразлично, который делает все, чтобы спасти здоровье и жизнь своих подопечных. В интернате села Нижнее Луганской области, который в «серой зоне» находится. В прошлом году он 4 месяца был на неподконтрольной Украине территории и был без финансирования. В этом интернате находится 142 женщины и 5 мужчин, чтобы их прокормить, персонал приносил продукты. В других интернатах похожая ситуация.
Огорчило то, что нет никакой информации о том, что происходит на неподконтрольной территории. Мы знаем только обрывочную информацию. Известно о смерти Славяно-Сербского интерната, о том, что из 20 людей с инвалидностью Горловского интерната умерло 19. Мы не можем работать на той территории.