«За переїзд людей в зоні АТО на блок-постах вимагають по 50 гривень» — координатор «Восток-СОС»

Система перепусток у зоні АТО фактично не працює – стверджує волонтерка. На блок-постах відбуваються побори, впорядкування системи видачі дозволів на виїзд з окупованої території не відбулось. Це призводить до величезних проблем для простих громадян, оскільки ті, хто порушують закон, або диверсанти, знаходять інші способи та об’їзні шляхи, щоб потрапити на неокуповану територію України. Потрібно негайно зробити прозору і зрозумілу всім процедуру перетину лінії розмежування в зоні АТО. Тим самим держава доведе, що турбується про власних громадян, які опинились на тимчасово захоплених ворогом територіях. 

Дмитро Тузов: Як можна проводити вибори на окупованих територіях, якщо звідти за офіційними даними виїхали більше мільйона двохсот тисяч мешканців на територію не окупованої України. Я думаю, що так само багато людей виїхало в інші країни. Що зараз відбувається з міграційними хвилями, чи продовжують люди виїжджати з окупованих територій, як їх приймають?

Юлія Пелюсова: Сейчас выезд уже не настолько актуален, как летом, потому, что люди, которые выезжали, многие возвращаются. Люди ездят и туда и оттуда постоянно. Единственное, что проблема с пропускной системой. Могли бы больше выезжать, но не могут этого сделать.

Наталя Соколенко: Сьогодні була новина з ЛВЦА від Геннадія Москаля, що він заборонив рух всього транспорту на території окупованій.

Юлія Пелюсова: У нас тоже были такие разногласия. Мы не могли понять. Он говорит, что запрет на проезд коммерческого транспорта или любого? Пытались понять для себя, это только для автомобилей или частные перевозки.

Дмитро Тузов: Зараз дискутується історія про те, яким чином поводитися. Керівник Донецької  ВЦА пан Кіхтенко заявляв, що треба відновлювати економічні зв’язки з окупованими територіями. Ви, як людина, яка виїхала з Луганська, що ви думаєте з цього приводу?

Андрій Діхтяренко: То, что сказал Москаль – это больше из сферы политики, а не из сферы социальных решений. Если бы украинские власти думали о том, чтобы подобными административными мерами перекрывать поток товаров из Украины на оккупированную, то в Донецкой области действовали, как  минимум синхронно. А мы понимаем, что Кихтенко недавно делал абсолютно противоположное заявление. У меня есть подозрение, что то, что происходит сейчас в Луганской  областной администрации – это подготовка к местным выборам. Москаль делает яркий жест и его обсуждает вся страна. Мы же не знаем, сколько в этот момент проходит транспорта с алкоголем по другим дорогам. Все смотрят клип, где губернатор останавливает один грузовик. На освобождённой территории он должен показать себя сильным руководителем. Он должен понимать, что все люди, которые стоят на этой территории не очень хорошо воспринимают боевиков, поскольку их точно так же обстреливают – это могут воспринять на ура. Радикально проукраинскую аудиторию он точно заберёт на себя. Гораздо важнее, что сейчас происходит с простыми людьми, которые оказались по обе стороны конфликта.  Можно играть в любые политические игры, но люди не должны от этого страдать. Новость, которая осталась незаметной на фоне Москаля – у нас меняется пропускная система. Её должны облегчать, но люди ничего об этом не знают.

Наталя Соколенко: Сьогодні були таки заголовки, що система буде ускладнюватись. Розкажіть будь ласка, як зараз? Наскільки складно перетнути кордон і лінію розмежування?

Юлія Пелюсова: У кого какой счастливый билет. Есть такое, что мама с ребёнком не может выехать, потому что у неё нет пропуска, и она на свой страх и риск идёт через блокпост со своим ребёнком.  Это не нормально. А есть частные перевозчики, они в свои билеты забивают определённую таксу, примерно 50 гривен и таким образом вывозят людей. Кто имеет деньги, может вывезти и оружие, и взрывчатку и всё остальное. Делали для того, чтобы было невозможно что-либо вывезти, а в итоге стали заложниками мамы с детьми, инвалиды. Они не могут выехать без пропуска. Для чего это было сделано? Для того, чтобы на блокпосте смогли немножко подзаработать? Или те, кто делают пропуски заработать другим путём. Это беспредел.

Андрій Діхтяренко: По сути созданием этой пропускной системы мы коррупционировали передовую. Блокпосты –  это же не только система пропуска людей, это место которое обстреливают в первую очередь. Люди, которые стоят на блокпостах пропускают в обе стороны людей за деньги. Пропускная система создала возможность для совершения преступлений.

Дмитро Тузов: Тобто якщо не врегулювати цю систему, то така війна може тривати вічно? Вона стає вигідною.

Юлія Пелюсова: Дело в том, что пропускная система была введена в январе. Который месяц. Неужели в нормальном государстве не может за месяц решиться этот вопрос? Сначала говорили по телефону, потом по интернету , потом на блокпосты приезжать – им никто не отвечает. Они стоят в очереди по два-три месяца, а кто-то получает пропуск не на блокпосте, а в другом уже регионе и проезжает нормально.

Наталя Соколенко: Я прекрасно пам’ятаю цей день, коли запроваджували пропускну систему і в цій студії був Максим Касьянов, активіст Донецького Євромайдану і він чітко розписав, яка це буде корупція і неефективна система. Він запропонував свій варіант. Це робота спецслужб, які мають скласти ці списки , уточнювати списки саме терористів і вже за цими списками впускати чи не випускати. Але система виявилась для когось дійсно прибуткова.

Андрій Діхтяренко: Люди едут даже не через наши блокпосты, они едут в объезд через Россию, тратят огромные деньги и много времени, зато спокойно выезжают через ту территорию и въезжают с любыми товарами. Опять же их заставляют нарушать законодательство.

Продукты с того бока идут, но с украинской территории их гораздо выгодней везти, так как они дешевле. Люди привыкли к этим товарам, они их любят. Да и россиянам не совсем выгодно провозить, рисковать.

Юлія Пелюсова: Продукты дороже, учитывая, что я очень долго жила в России – там продукты намного дороже. Если ещё платить взятку на контрабанду, а учитывая, что на той территории гривна 12 , то кто это будет покупать?

Наталя Соколенко: У мене ще питання про ті паспорти луганчанам. Була новина, що в Луганську десятеро дітей отримали папірчик, який називається паспортом ЛНР, який не визнає навіть Росія. Наскільки реально людям виїхати на вільну територію і отримати документи?

Андрій Діхтяренко: Этого не достаточно. Украинская власть пытается реагировать на какие-то негативные поступки боевиков, и никто не пытается работать на опережение. Два месяца назад было известно, что в Луганске печатаются паспорта. Можно было зная, что там есть определённое количество детей, начинать подготавливать для них паспорта и хотя бы заявить жителям оккупированных территорий , что не беспокойтесь – в любой момент, когда вы выедете, вам паспорт очень быстро передадут. Это был бы очень хороший шаг, который бы показывал, что наша страна действительно дорожить своими гражданами, в первую очередь молодёжью.

К, слову, хочу сказать большое спасибо всем, кто помогает на оккупированных территориях тем же детям , которые хотят сдавать ЗНО. Более того, есть даже практика сдачи экзамена по скайпу.

Юлія Пелюсова: Проблема ведь не детей, проблема родителей. Если дети остались там, значит родители их или не выпустили, или не захотели. Нужно выезжать, там очень большой риск выдавать украинские паспорта.

Проект «Ми різні — ми разом». Ефір розшифрувала Дар’я Куренная

Матеріал публікується в рамках Програми підтримки журналістів із Донецької та Луганської областей, що реалізується Громадською організацією «Інтерньюз-Україна» у співпраці з Об’єднанням українців у Польщі та за сприяння Польсько-канадської програми підтримки демократії, яка співфінансується з програми польської співпраці на користь розвитку Міністерства закордонних справ Республіки Польща та Міністерства закордонних справ, торгівлі та розвитку Канади (DFATD)