Від націоналізації «Привату» постраждають не його клієнти, а прості громадяни, — Найман

Ерік Найман, фінансовий експерт, розповідає про свій економічний прогноз на 2017-2018 роки та про те, як на економіку України вплине націоналізація «ПриватБанку».

Євгенія Гончарук: Чого нам чекати від ситуації з «ПриватБанком»? Наскільки несподіваним було це рішення, бо, якщо почитати Фейсбук голови правління «ПриватБанку» пана Дубілета, то він пише, що це рішення стало для нього несподіваним. Що саме було несподіваним?

Ерік Найман: О том, что «ПриватБанк» будет национализирован говорили уже давно и уже не первый год. Просто сейчас, я так понял, что переговоры между бывшими акционерами «Привата» и Национальным банком зашли в тупик. Акционеры «ПриватБанка» отказались выполнять план капитализации, а речь шла, по моим оценкам, о сумме от 80-ти до 150-ти миллиардов гривен и маловероятно, что бывшие акционеры «ПриватБанка» готовы были инвестировать такие деньги в свой банк. По сути, за эти деньги они отдали банк государству, и теперь налогоплательщики Украины будут расплачиваться за это.

Євген Павлюковський: Тобто про докапіталізацію і дірку в статутному фонді банку було відомо вже давно, і ця ситуація так чи інакше мала вирішитися в спосіб націоналізації?

Ерік Найман: Год назад я оценивал дырку где-то в 20-25 миллиардов гривен, но за год она выросла до 60-80 миллиардов, как минимум, а может быть и больше, узнаем более точно уже сегодня. Может быть это будет только первый этап докапитализации, но, я думаю, что страна ужаснется от того количества убытков, которые на самом деле были у «ПриватБанка».     

Євгенія Гончарук: Деякі експерти говорили, що на націоналізацію не вистачить коштів, це дійсно так?

Ерік Найман: Нет, это уже было согласовано с МВФ, и даже мелькала цифра 160 миллиардов гривен, которые, вроде как, МВФ позволил Украине влить в докапитализацию неназванных банков, но все понимали, что, в первую очередь, речь идет о «ПриватБанке».

Это будет происходить так, как было с докапитализацией «Нафтогаза» в 2015 году. Минфин выпустит ОВГЗ, облигации государственного займа, за счет которых будет увеличен уставный фонд, но понятно, что «ПриватБанку» понадобятся не бумажки, а живые деньги, поэтому в конечном итоге эти гособлигации окажутся в портфеле Национального банка. Таким образом, возникает угроза достаточно большой денежной эмиссии, которая сопоставима с показателями 2015 года.   

Євген Павлюковський: Мабуть, тут також варто говорити, що з націоналізацією такого великого банку, як «Приват», і частка держави у фінансовій системі країни збільшиться. Наскільки це несе якісь додаткові ризики для фінансової системи загалом? Чи все-таки найближчим часом його продадуть?

Ерік Найман: Я думаю, что сначала у нас произойдет значительное увеличение доли государства в банковском сегменте, потому что сейчас у государства есть «Укрэксимбанк», «Ощадбанк», «Укргазбанк», а сейчас появляется еще и «ПриватБанк». У них будет просто феноменально огромная доля. На втором этапе, я думаю, будет частичная приватизация 25% акций «Ощадбанка» и «Укрэксимбанка». «Приватбанк» может быть и будет продан, но, я думаю, не в ближайшие годы.

Євгенія Гончарук: Всі ці проблеми ляжуть на плечі звичайних клієнтів?  

Ерік Найман: Нет, здесь нужно разделить. Есть физлица, они не пострадают, для них национализация — это хорошо, потому что, по сути, государство взяло на себя «головные боли» старых акционеров. По поводу юрлиц уже было сказано, что сегодня будет приостановка платежей, но, наверное, завтра она возобновится. Пострадают как раз не клиенты банка «Приват», а обычные люди.   

Євген Павлюковський: Тобто ми говоримо про те, що докапіталізація буде відбуватися з бюджету України?

Ерік Найман: Да, и в конечном итоге это увеличит госдолг, который у нас оплачивают все граждане Украины, а это увеличении инфляции, девальвация. То есть, в итоге, вся Украина заплатит за грехи акционеров «ПриватБанка».   

Євген Павлюковський: На вашу думку, наскільки це збільшить дефіцит в бюджеті?

Ерік Найман: Национализация «ПриватБанка» мгновенно не повлияет на бюджет страны, особенно в этом году. В 2017 году небольшое влияние будет, потому что увеличатся расходы на выплаты процентов по тем ОВГЗ, которые будут выпущены, но, если они будут выпущены, например, под 5% годовых, то это тоже сильно не повлияет.    

Євгенія Гончарук: Які взагалі ризики нас чекають у 2017 році, на вашу думку?

Ерік Найман: На мой взгляд, первый риск — это инфляция выше 8%, которые закладываются в наш бюджет. Я думаю, что она будет ближе к 11%-12%. Это хорошо для бюджета, потому что они соберут инфляционный налог, но плохо для граждан, потому что цены вырастут больше, чем ожидается. Также это немного негативно скажется на курсе гривны. Я думаю, что курс будет ближе к 30 гривен за доллар.

Конечно же, эти пресловутые, 3200 гривен минималки тоже под большим вопросом. С одной стороны, увеличатся зарплаты бюджетникам, с другой стороны, увеличится налоговое давление на бизнес.   

Євген Павлюковський: Ви також в своєму матеріалі зазначаєте, що найбільших втрат в 2017 році можуть зазнати саме сектори, орієнтовані на внутрішній попит. Як це корелює з підняттям мінімальної зарплати до 3200 гривень, адже тоді принаймні у бюджетників певною мірою зросте купівельна спроможність, що, за прогнозами експертів, теж може спричинити сплеск попиту, і у нас буде певна інфляція попиту.

Ерік Найман: Нет, у нас сейчас инфляция издержек, а не инфляция спроса. Да, бюджетники чуть-чуть увеличат спрос. Но экономика — это замкнутая система, и если у кого-то денег становится больше, то у кого-то их становится меньше. То есть станет больше денег у бюджетников, но меньше у работающего населения, и с их стороны уменьшится спрос.

Євгенія Гончарук: Але чи є якісь сектори, які будуть більш-менш нормально почуватися, тобто їх не так трусне в наступному році?  

Ерік Найман: Все, что связанно с экспортом — это агросектор, перевалка зерна, частично транспортная инфраструктура — будут себя чувствовать более-менее неплохо. Те же IT-шники, которые много работают на аутсорсинг.

Євген Павлюковський: Якщо говорити про торговельний баланс, ви прогнозуєте, що він буде не найкращий у 2017 році. З чим це пов’язано?  

Ерік Найман: Что такое торговый баланс? У нас с одной стороны есть экспорт, с другой стороны — импорт. Девальвация всегда позитивно влияет только на импорт, экспорту девальвация никогда не помогает, у экспортеров сейчас подорожали кредиты и существенно подорожало импортное оборудование. В результате, торговый баланс будет ухудшаться.

Национализация «ПриватБанка» действительно уже является фактом завершения банковской чистки. Может быть еще несколько банков под нее попадут, но все равно она уже практически закончилась. Это будет долгосрочный позитив.   

Євген Павлюковський: Наскільки залежатиме торговельне сальдо від активності виходу вітчизняних виробників на ринки ЄС, і чи будуть зміни на 2017-2018 роки, на вашу думку?

Ерік Найман: К сожалению, наши основные рынки сбыта — это, в основном, Африка, Ближний Восток и страны Юго-Восточной Азии, а не Европа. Еще и с Россией горшки побили. То есть рынки сбыта украинской продукции находятся далеко от богатых стран.    

Євгенія Гончарук: Ви у своєму матеріалі пишете, що у 2018 році буде ще гірше. Що вам дає підстави робити такі висновки?

Ерік Найман: У нас уже в 2017 году нужно будет отдавать больше долгов, чем в этом году. И та же Валерия Гонтарева говорит, что, если мы не продолжим сотрудничество с МВФ и не возьмем 5 миллиардов долларов, то возникнет угроза финансовой стабильности уже в 2017 году. Но, я думаю, что этот год мы как-то пропетляем, а в 2018 году долгов нужно будет отдавать еще больше, это будет пик отдачи внешних долгов, это огромные деньги, которых в Украине нет. Если в 2017 году не начнется ускорение экономического роста, не откроется рынок для большой приватизации, для притока иностранных инвестиций, то нам будет сложно справится со сложной экономической ситуацией в стране.  

Євген Павлюковський: Одним із факторів, що може пожвавити економіку, на вашу думку, може стати відкриття ринку землі, так?

Ерік Найман: Да, если откроется рынок земли, это откроет миллиардные инвестиции в украинскую экономику и позволит буквально ее растормошить, тогда, я думаю, мы избежим дефолта в 2018-2019 году.

Євгенія Гончарук: Що може спонукати до такого рішення?

Ерік Найман: Угроза дефолта, как по мне, намного более опасна, чем лобби крупных аграрных компаний, которые не дают открыться рынку земли.  

Євген Павлюковський: Ви прогнозуєте, що світ чекає економічна криза в Китаї, економічні проблеми в Індії та Туреччині. Наскільки це позначиться на українській економіці і коли?  

Ерік Найман: Украинская экономика сырьевая, и динамика нашего ВВП на 96% зависит от динамики мировых сырьевых цен, поэтому, естественно, когда начнется кризис в Китае, Индии, Турции и в других странах, которые потребляют огромное количество сырья, это автоматически приведет к падению цен на сырье и, конечно же, ударит по украинской экономике, что бы мы здесь не делали.