Мы должны больше верить своей стране и коллективному разуму, — Гавриш

Ірина Соломко: Ви в нас у студії були кілька місяців тому, і говорили про свої перші здобутки на посаді голови Красноокнянської РДА. Після того за кілька тижнів ви отримали недовіру з боку вашої райради. Що сталося?

Володимир Гавриш: Да, был поднят вопрос недоверия на заседании районного совета, но он не привел к каким-либо юридическим последствиям. Голосов для обращения к президенту по факту оглашения недоверия было недостаточно. Решение принято не было.

Для понимания, этому «недоверию» предшествовали определенные события — были приглашены люди с соседнего района, которые в течение двух-трех недель собирали подписи относительно неудовлетворительной работы администрации и заместителей председателя.

Ірина Соломко: Скільки голосів було зібрано і наскільки критичною була ця цифра?

Володимир Гавриш: Они говорят о шестистах подписях, что составляет 3% населения района. Здесь другой вопрос: как они эти подписи собирали. Они спрашивали, довольны или нет жители деятельностью администрации, но не спрашивали, что конкретно их не устраивает. И некоторые граждане так и не поняли: чего от них хотели, поэтому потом приходили отзывать свои подписи.

Ірина Соломко: Це була маніпуляція?

Володимир Гавриш: Да, потом на сессию приехали люди из Винницы, которые говорили, что я могу быть потенциальным сепаратистом, поскольку учился в России.

Далее местные жители говорили, что мы незаконно проводим инвентаризацию социальных выплат матерям-одиночкам. Хотя это совершенно законно. Ведь мы должны следить за тем, чтобы выплаты, предназначенные для детей, на них и тратились. А некоторые люди злоупотребляют теми программами социальной поддержки, и мы на это реагируем.

Ірина Соломко: Ви почали свою роботу з досить непопулярних кроків. Не злякались того, що вони в підсумку можуть призвести до недовіри. Що ви маєте порадити людям, які бояться?

Володимир Гавриш: У меня есть моральное обязательство перед своими ребятами из добровольческого батальона, в котором я служил перед тем, как принял участие в конкурсе. Я уходил из батальона, чтобы воспользоваться шансом что-то изменить. Это моя мотивация.

В нашей стране не та ситуация, когда мы должны думать о своем карьерном росте. Скорее наоборот: перед нами стоит огромный вызов. И мне жаль, что наши чиновники и депутаты не понимают этого.

Война не закончилась, коррупция не уменьшилась, государственный аппарат не работает на благо большинства наших граждан, дороги не появились, мы отстаем от многих процессов модернизации, которые происходят во всем мире. И если на это не реагировать, совершая в том числе, и непопулярные действия, мы даже на месте не останемся, а начнем отступать назад.

Я всегда провожу аналогию с кораблем, который давно не движется вперед: его сносит течением, команда разбредается, пассажиры с нижней палубы не имеют возможности попасть в рубку, а командование, вместо того, чтобы устранить поломку, думает о том, кого первого спасать в случае аварии.

Нашим властям пришло время принять решение — на чьей они стороне.

Ірина Соломко: Ви прийняли для себе це рішення?

Володимир Гавриш: Однозначно. С теми решениями, которые мы принимаем, не согласны порой даже люди внутри нашей команды. В той же областной администрации считают, что некоторые районы, в частности наш, — слишком самостоятельные.

Конечно, идеальных решений и совершенных реформ нет, но мы должны взять на себя ответственность, донести свое видение того, как должна работать страна, и доказывать свою позицию результатами. Иногда процесс бывает болезненным. Поэтому мы и встречаем у себя на пути противодействие. Кстати, высказывание недоверия — не самое серьезное его проявление. Мы пережили и стрельбу по окнам, и угрозы.

Ірина Соломко: Ви з’ясовували, хто саме це робив?

Володимир Гавриш: Мы понимаем, кто это. Но не можем на данный момент вывести свои обвинения на уровень уголовного дела.

Ірина Соломко: Це ті люди, які за рахунок ваших дій втратили доступ до ресурсів?

Володимир Гавриш: Да, это те люди, которые не мыслят категориями национальных интересов. Их интересуют только деньги и доступ к соответствующим ресурсам. Я не говорю, что эти люди плохие, они просто были поставлены в такие условия, где результат их бизнеса зависел от приближенности человека к ветке власти.

Мы должны предложить этим людям и обществу в целом совершенно другую модель — общественный договор, который предполагает, что люди, желающие заниматься бизнесом, могут это делать, но никакого отношения к политике иметь не должны. И политики должны заняться политикой. А сегодня политики занимаются проблемами коррупции, работой по воплощению эффективности государственной машины, что не является политическими вопросами.

Ірина Соломко: Ваш найбільш непопулярний крок за цей час?

Володимир Гавриш: Я встретил жесткое противодействие, когда в администрации начал вычислять людей, задействованных в определенных схемах по распределению различных ресурсов, подспудно участвовавших в принятии ключевых решений.

Как только я отстранил их от процесса, на меня посыпались жалобы, участились визиты общественников, которые напрямую управляются этими группами людей. Эти общественники имитируют общественную жизнь и общественный контроль.

Но, честно говоря, я хорошусь к подобным проявлениям взбудораженности. Значит, мои действия — эффективны. Они же и той громаде, которая хочет нормальной жизни, показывают, что есть различные инструменты борьбы. Что можно поставить палатку и собирать подписи по поводу «хорошей» работы не только головы администрации, но и мэра, отзывать депутатов.

И в головах у наших людей произошли кардинальные изменения: они начали приходить на сессии совета и задавать вопросы депутатам, требуя от них отчета о своих действиях.

Ірина Соломко: Тобто, зміни вже відбулись?

Володимир Гавриш: Изменения происходят.

Ірина Соломко: Люди розуміють повноту своєї влади?

Володимир Гавриш: Да и это фантастично. Ведь люди раньше не знали, что могут влиять на власть, контролировать ее. Получить информацию, например, о том, как распределялся бюджет. Мы провели в этом направлении большую работу: я брал доску, маркер и рисовал схемы — сколько и как мы зарабатываем, почему именно столько, куда эта сумма распределяется и почему.

Ірина Соломко: Наскільки багато людей мали доступ до ваших пояснень?

Володимир Гавриш: На встрече было около трехсот человек.

Ірина Соломко: Це була ваша зустріч безпосередньо з громадами?

Володимир Гавриш: Да, я знаю, что это не практиковалось, поэтому наблюдается некая настороженность со стороны людей.

Ірина Соломко: Зараз ви продовжуєте подібні зустрічі?

Володимир Гавриш: Да! С сентября мы хотим перед принятием бюджета и подачей в районный совет, обсудить его сначала с громадой. То есть показать людям, как мы зарабатываем, и как мы собираемся эти деньги потратить.

Ірина Соломко: Деякі сільські голови стверджують, що не варто поширювати таку інформацію громаді, адже, вона не зможе належним чином приймати участь в дискусії, влаштовуючи базар.

Володимир Гавриш: Коллективный разум народа намного умней разума любого правительства. Возможно, наши люди не все сначала понимают, но им нужно объяснять и показывать, чтобы понимание пришло. Люди нашего района стали лучше разбираться в вопросах бюджета.

К сожалению, мы еще не прошли тот этап эволюции общественного мнения, который прошла Европа. Там во власть не попадают те, кто манипулирует народом.

Но нам придется его пройти: наша громада должна стать сознательной, поверить в себя, понять, что она — единственный источник власти. Что она имеет все инструменты для контроля, требуя эффективности, подотчетности и прозрачности.

Конечно, и я могу принимать спорные и неидеальные решения. Но я открыт к дискуссии. Мои решения не являются необратимыми. Но пока при голосовании в райсовете, за них голосуют большинство. При принятии следующего бюджета, голосование не будет стихийным, оно будет базироваться на выстраданном, аргументированном решении.

Мы запустили программу кооперативов, но наша инициатива, к сожалению, не сработала. Мы хотели увеличить рабочие места, но оказалось, что люди бояться брать деньги у государства.

Ірина Соломко: В чому суть цієї програми?

Володимир Гавриш: Суть программы заключается в следующем: мы даем возвратную беспроцентную сумму до 1-ого миллиона гривен на любое коммерческое предприятие, бизнес которого будет развиваться в районе. Это может быть и выращивание грибов и клубники, и функционирование теплиц…

Ірина Соломко: Звідки ці гроші?

Володимир Гавриш: Из районного бюджета. Оказалось, что в нем есть такие деньги. И поскольку таких программ на уровне государства и области не существует, мы решили их воплотить у себя. Но люди бояться брать деньги, опасаются обмана. Основная проблема нашей страны — отсутствие доверия между властью и людьми. Поэтому, мы сейчас эту программу корректируем таким образом, чтобы люди не боялись.

Ірина Соломко: Як?

Володимир Гавриш: Мы изменим требования по документам, изменим ограничения по срокам подачи заявок, расширим круг юридических лиц. Сейчас у нас возможность получения денег имеют только кооперативы. Для этого нужно пройти регистрацию, которая всех пугает. Мы дадим такую возможность и физическим лицам-предпринимателям.

Вторая наша плановая программа — животноводство. Сейчас для сельского хозяйства отменили НДС и провели индексацию земли, а ни одной программы нашим Министерством предложено не было. Чем они там занимаются — неизвестно. И мы решили сами помочь животноводам: за каждую голову прироста давать 3 тыс. грн. Также с районного бюджета. Да, это немного, но хоть что-то.

Ірина Соломко: Люди знають про таку можливість?

Володимир Гавриш: Да, у нас есть уже шесть предприятий в животноводческой отрасли, которые готовы участвовать в этой программе.

К сожалению, госуправление, которое должно двигать страну вперед, занимается чем-то другим. Государство не думает о том, чтобы создавать такие условия для предпринимателей, чтобы они не боялись развиваться.

Также, хочу сказать, что мы занялись дорогами. У нас хорошие результаты. Впервые в области по инициативе головы администраций мы собрались и разработали систему, которая привела к ошеломительному итогу: вместо того, чтобы на ямочный ремонт дорог тратить 650 грн за кв. м., как было в прошлом году, мы тратим 350 грн.

Ірина Соломко: За рахунок чого вартість знизилась майже вдвічі?

Володимир Гавриш: Дорожные службы поняли, что мы с них просто так уже не слезем. Так получилось, что мы сменили одного голову «Укравтодора» в области, второго и одного из заместителей. Они увидели, что мы собираем общественность, которая требует дорог, а не объяснений, почему этих дорог нет.

И мы подписали с «Укравтодором» Одесской области, впервые в истории Украины, меморандум о сотрудничестве, в котором прописано участие администрации в контроле финансовых распределений, согласовании актов исполнения работ и т. д. И они поняли, что их контролируют.

Ірина Соломко: Чи вдалося вже здійснити якийсь ремонт?

Володимир Гавриш: Да. Причем, мы не разрешили им в некоторых местах делать ямочный ремонт. Согласно технологии, там, где ямок больше 50%, нужно полотно асфальта менять полностью. И они 400-500 кв м асфальта полностью заменили.

То, что в «Укравтодоре» есть ворох проблем — бесспорно: недофинансирование, использование старых технологий и т. д. Но даже в рамках этого можно находить возможность запускать правильные процессы. По крайней мере, заставлять их быть подотчетными.

И наши усилия привели к тому, что цена упала. Соответственно, в этом году можно сделать в два раза больше при том же финансировании, что было в прошлом году.

Поэтому наш опыт администрации нужно копировать на все области. А именно: все чиновники должны избираться по конкурсу.

Ірина Соломко: На жаль, цей закон не поширюється на місцевий рівень.

Володимир Гавриш: Почему же его не расширить и на местный уровень? Наша проблема в том, что мы думаем, что государство сможет сделать нашу жизнь лучше. Это не так. Ни одна страна не живет по такому принципу.

В Украине огромный человеческий ресурс с внутренним желанием работать на перемены в своей стране. И нужно дать людям возможность это делать. А государству нужно заняться своим делом: обороной, безопасностью, выполнять регуляторные функции. Экономику прекрасно регулирует рынок, лучше, чем любое государство.

Мы должны больше верить своей стране и коллективному разуму. Народ знает больше, чем мы, чиновники.