Игорь Котелянец
Каждая третья семья крымских татар имеет «своего» политзаключенного — Мумине Салиева
На подвалах «МГБ» в Донецке пытают одинаково и мужчин, и женщин — бывшая пленная
Без света, тепла и без кроватей — так удерживают в «Л/ДНР» людей, сидящих по «патриотическим» статьям — волонтер
Она говорила: «Должны бороться за детей ОРДЛО, чтобы они не выросли нам врагами», — журналистка о пленной Гусейновой
Я видел многих политзаключенных, но когда увидел Есипенко, я испугался того, до какого состояния его довели — Климент
Женщин, задержанных за «шпионаж» в ОРДЛО, ужасно пытали и держали в «Изоляции» — правозащитница
«Это парень-кремень, я его называю «мой генерал» — история Богдана Ковальчука, который 6-й год находится в плену боевиков
Виновные в пытках моего мужа не понесут никакого наказания — жена Есипенко
«Дело 25» — самая массовая атака ФСБ на крымских татар: журналисты создали подкаст с историями задержанных
Хочу извиниться перед Сенцовым и Кольченко: я хотел вам помочь, но не смог — Алексей Чирний
Нам известно, что наши родные могут находиться в плену, но государство не берет это во внимание — родственники пропавших без вести в Донбассе
За 2020 год появились новые «тренды» нарушения прав человека в Крыму — Ольга Скрипник
Переговоры по обменам — это ширма, за которой происходит давление на Украину — Владимир Балух
Это еще не финал, но уже победа — Мария Томак о деле «Украина против России» в ЕСПЧ
В «ДНР» сейчас происходит новый виток подавления любой мысли — как украинской, так и российской — Фомичев
Сейчас все органы государственной власти и силовые структуры не являются украинскими по сути — Шумков
Меня завели в камеру, а там — четыре человека, которых считали пропавшими без вести — бывший пленный «ДНР»
Освобожденный из плена Ким Дуванов говорил, что во время реабилитации психологи не помогали, а допрашивали — журналистка
В Украине я могу подойти, обнять полицейского и меня за это не побьют — дочь белорусского политзаключенного
Закон о военных преступниках может спасти жизни людей в плену на Донбассе — Козловский
«Продолжу и дальше спасать мир»: сестра Олега Сенцова возвращается в правозащитную деятельность
Почему бывший политзаключенный Николай Карпюк решил идти в политику?
В 2014 году я бы голосовал за Порошенко, в 2019 — за Зеленского, но разочаровали оба — Олег Сенцов
Действия новой власти последовательно направлены в сторону Кремля — бывший политзаключенный Роман Терновский
Минские соглашения прописаны так, что их можно трактовать как угодно, и я пока не вижу, как по ним достичь консенсуса — Казанский
Первое, о чем спрашивают политзаключенные на встречах: «А говорят ли о нас в Украине?» — украинский консул в Ростове
Есть риск, что мы не узнаем реальной картины заболевания и смертей от коронавируса на оккупированных территориях — правозащитницы
В «ДНР» есть те, которые хотят в Россию и в Украину, но уже нет тех, кто хочет строить «свою республику» — бывший пленный
Везла лекарства, задержали за контрабанду наркотиков: история украинки Натальи Зелениной, которую держат в плену «ДНР»
Нужно не бояться и называть фамилии родственников, которые сидят в плену, хуже уже не будет — семья Тимофеевых