Глеб Вышлинский: Минфин вышел сознательно с проектом бюджета на действующей налоговой базе. Не предлагается вместе с ним никаких изменений. Единственное изменение, которое происходит и оно уже принято, это изменение акциза на горючее, и оно не привязано к бюджету, но заложено соответственно в проект бюджета.
Основные вопросы, которые возникают — это то, как формировались доходы, как формировались расходы и как просчитывался дефицит.
У нас журналисты, которые ежегодно нам звонят и спрашивают наше мнение по проекту бюджета, они, и это даже видно по тому, как это подается в медиа, в большей степени сосредоточены на цифрах. И так о них говорят, что эти цифры для людей что-то означают. Что представлен проект бюджета с доходами в столько триллионов, расходами — столько-то, дефицитом таким-то, и вот вам информация.
В самом деле, в этом году вопрос «Что эти цифры означают?» мало для кого важно, потому что главное, на мой взгляд, это какой экономический сценарий заложен в доходах и соответственно, на какой военный сценарий заложен этот сценарий доходов.
И так же движение с двух сторон — сколько нам нужно финансирование бюджетного дефицита, чтобы при этих доходах покрыть хотя бы минимальные расходы, которые должен финансировать бюджет. И с другой стороны, на какую реальную цифру помощи международным партнерам по финансированию этого дефицита мы можем рассчитывать. Потому что рассчитывать на частные заимствования, как мы это делали в мирное время, мы не можем.
Соответственно, мы здесь тоже смотрим на реальный опыт. Какой был и есть в Украине относительно того объема бюджетных расходов, при котором более или менее государство может существовать. Те, кто нуждается в помощи, эту помощь получает, военные имеют надлежащее денежное и материальное обеспечение. И также, на какой объем финансирования от наших партнеров мы можем рассчитывать в реалистическом сценарии.
У нас фактически есть переменные в этом уравнении. Что мы ожидаем относительно войны и влияния этого ожидания на экономику? Каков минимум бюджетных расходов, который нам нужно финансировать? И как это все более-менее сталкивается с готовностью финансировать дефицит бюджета со стороны международных партнеров.
Глеб Вышлинский: Здесь мы возвращаемся к войне. Потому что ключевой фактор, определяющий все, включая бюджетную и экономическую политику, это сценарии войны и это ход войны.
Соответственно, мы видим продукт того, как идет война и как меняются ожидания и отношения наших международных партнеров в финансировании бюджетного дефицита с их стороны.
Когда война началась, это был большой форс-мажор. Но к этому форс-мажору, в принципе, были готовы инструменты. И нам быстро дали деньги, которые обеспечили нам март и начало апреля.
А потом было, с одной стороны, состояние неопределенности в войне, когда до какого-то момента было ожидание, что сейчас будут переговоры и война закончится, и соответственно, финансирование потребуется на какое-то восстановление Украины после окончания боевых действий. А потом стало ясно, что этот сценарий не работает.
Но пока все ждали, что война закончится, никто не думал, а как финансировать долгую войну. И у нас был очень трудный период в Минфине в мае-июне, когда не было понятно, как финансировать бюджетный дефицит, потому что готовых денег от международного финансирования не было.
Оно было на уровне 1,5 млрд в месяц. А бюджетный дефицит рос и достиг максимума в один из месяцев более 6 млрд долларов. И приходилось Нацбанку печатать деньги. Это создавало очень отрицательные ожидания. Причем, печатать деньги в больших объемах максимум был около 100 млрд, насколько я помню.
В конце концов, это повлекло за собой девальвацию гривны, когда Нацбанк был вынужден увеличить официально курс доллара к гривне. Наконец, наши международные партнеры «раздуплились», сформировали с одной стороны, бюджетное финансирование из бюджета США как гранты для Украины на 8,5 млрд долларов.
Еврокомиссия вышла с макрофинансовой поддержкой на 9 млрд евро, из которых физически сейчас мы получили лишь 1 млрд. Но здесь помогли США, отдельные страны ЕС, такие, как Германия, которая дала нам в июле 1 млрд евро гранта. И последние месяцы как-то мы концы с концами сводим. И выглядит так, что так же мы будем их сводить и до конца этого года
А на следующий год нам в какой-то мере помог Путин с решением о частичной мобилизации. Потому что сейчас любые ожидания, которые могли быть хоть у кого-то из наших международных партнеров, что война относительно скоро закончится, исчезли. И стало понятно, что тот военный сценарий, как его назвал министр финансов, умеренно консервативный и предусматривающий, что война будет длиться весь 2023 год, более или менее за этим сценарием влияния на экономику и на бюджет, как это сейчас.
То есть это фактически экономическая активность на том уровне, которая есть сейчас, с небольшим ростом ВВП в макропрогнозе на 4,6%. Такие же расходы на оборону, соответственно, очень велики. То есть весь год мы должны финансировать ВСУ на том самом высоком уровне, как мы финансируем сейчас. Это выходит на цифру между 30-40 миллиардами долларов, которые нам нужны для финансирования бюджетного дефицита.
Фактически 3 млрд долларов в месяц. Это тот уровень, который закладывает минимальную картину, когда Нацбанк в худшем случае печатает еще 1 млрд долларов примерно — 30 млрд грн, а в лучшем случае, как заложено в бюджете, не печатает вообще. И либо за счет роста экономики, рост цен у нас бюджетный дефицит уменьшается до этого уровня 3 млрд долларов в месяц, либо худшая ситуация — он больше и тогда придется этот миллиард допечатывать.
Приблизительно так выглядит эта картина, которая, с одной стороны, достаточно стабильна. Мы видим, как экономика функционирует в таком режиме последние месяцы. То есть как-то она функционирует, как-то мы живем.
Глеб Вышлинский: Все зависит от военного сценария. Мы видим, что наличный рынок реагирует на чисто военные факторы. Вот, объявил Путин частичную мобилизацию и сразу прыгнул наличный курс с 42 до 44 в какой-то момент. И это без каких-либо факторов, а только на ожидании того, что будет продолжающаяся война, что не хватит сил наших международных партнеров и желания нас поддерживать. Я думаю, что во многом будет определяться курсовая и инфляционная ситуация событиями на фронте.
И тем, как эти последние попытки Путина как-то переломить ход войны в свою пользу, будут успешными. В случае, как мы ожидаем, что они будут неуспешными и наоборот, это лишь поможет международным партнерам принять нужные политические решения и по более быстрой поставке вооружения, и по обеспечению надлежащей финансовой помощи для Украины.
Тогда курс 50 на конец года, конечно, будет слишком пессимистическим. И Нацбанку не нужно будет особенно двигать официальный курс. Я надеюсь, что в лучшем сценарии вообще будет возможность отпустить его.
Если посмотреть на ситуацию на безналичном валютном рынке, на котором сейчас нет ограничений на импорт товаров и услуг, то там рынок более или менее сбалансирован и мы видим, что, к счастью, зерновой коридор работает неплохо, и даже больше судов с зерновыми отправляется из украинских портов, чем наши ожидали.
Поэтому есть возможность получать большие экспортные доходы, поскольку собственный сельскохозяйственный экспорт в последние годы стал ключевым для торгового баланса и баланса на валютном рынке Украины.
Глеб Вышлинский: Выглядит так, что нужно в условиях бюджетных ограничений финансировать самое важное. С одной стороны, для поддержания более-менее стандартов жизни для украинцев, и для этого нужно какое-то минимальное качество дорог, которое обеспечивает движение товаров по Украине.
И здесь эти большие затраты на дороги, которые были до войны, помогли потому, что они сейчас дают возможность не финансировать, по меньшей мере, часть дорог — восстановление плановое. Не от боевых действий, а от того, что по ним двигается большое количество фур, зерновозов и т.д.
А эти деньги, в частности, и международные, которые мы сейчас можем получать как дополнительные. Или тратить как дополнительные? Я думаю, они должны тратиться на критическую инфраструктуру, в частности на усиление критической инфраструктуры, возможность резервирования для нее, чтобы в случае ударов россиян обеспечивалось электро-, водоснабжение, в частности, в крупных городах Украины.
И так же на восстановление возможностей возвращаться для украинцев, которые за границей, для того чтобы они могли жить и работать в Украине, усиливать экономику, быть со своими семьями. И то же касается и тех украинцев, которые являются ВПЛ. Они тоже с большей вероятностью будут экономически активными, если удастся восстановить жилье, восстановить предприятие, где они работали.
Эти все цепочки нужно на локальном уровне просчитывать. И это очень сложный интеллектуальный вопрос — как это все согласовать, когда у нас много международных партнеров, есть центральное правительство, Офис президента, который так же играет в этом роль, и есть децентрализация, и понимание, что местные власти лучше знают, кому и в чем помогать, чтобы населенный пункт заработал.
Полную версию разговора можно прослушать в добавленном звуковом файле
Читайте также: Как в Украине продвигается процесс взыскания активов россиян?
При перепечатке материалов с сайта hromadske.radio обязательно размещать ссылку на материал и указывать полное название СМИ — «Громадське радио». Ссылка и название должны быть размещены не ниже второго абзаца текста.
Поддерживайте «Громадське радио» на Patreon, а также устанавливайте наше приложение:
если у вас Android
если у вас iOS