Журналистка Лидия Гужва рассказала Громадському радио, что сейчас происходит в Мариуполе. На линии фронта продолжается перестрелка. Широкино переходит время от времени то на одну сторону, то на другую. Переселенцы из Мариуполя уехали, как только начались серьезные обстрелы сразу же появилась очередь машин на выезд и подешевели квартиры.
— На линии фронта продолжается перестрелка с тяжелого вооружения или еще есть боевики, которые там сидят в засадах, как это все вообще происходит?
— С одной стороны, есть диверсионные группы, например, недавно в Мариуполе была задержана диверсионная группа из семи человек, оружие было отобрано и т.д. Словом, есть диверсионные группы – это люди из батальона «Восток», которых забрасывают и они тихо сидят для того, чтобы в нужный момент начать дестабилизировать ситуацию. С другой стороны, тут постоянно ведет работу «Альфа» и Вооруженные силы Украины, «Азов» они занимаются выявлением диверсионных групп.
— Они похищают пленных или обстреливают блокпосты?
— На данный момент вот этот мальчик был ранен осколком, были какие-то выстрелы и после этих выстрелов искатели нашли диверсионную группу. Это был первый случай, когда они устроили провокацию, после этой провокации одна группа была обезврежена. После этого никаких серьезных провокаций они устроить не успели, но мы понимаем, что на ближайшее время что-то планируется, то есть вот такое тревожное ожидание…
— Я знаю, что до объявления перемирия были серьезные бои в поселке Широкино. А сейчас там какая ситуация? Там наши войска или войска ДНР или там вообще просто никого нет? Про это вам что-нибудь известно? Это как раз на границе с Мариуполем.
— В поселке Широкино по-моему наши. Широкино переходит время от времени то на одну сторону, то на другую. Нужно понимать что есть зона между Мариуполем, допустим от Мариуполя километров десять будут стоят украинцы, от Новоазовска километров десять точно будут стоять русские, а между этими городами будет серая зона, где то украинцы, то оккупанты. Это все переходит из рук в руки, потому как на завоевание и удержание Широкино команды нет. Поэтому все это позиционная борьба идет.
— Сейчас в Мариуполе много переселенцев из зоны боевых действий? В чем нуждаются эти люди? Какие у них проблемы?
— Я могу сказать, что переселенцы из Мариуполя уехали, как только начались серьезные обстрелы сразу же появилась очередь машин на выезд и подешевели квартиры. Так что переселенцы Мариуполь оставили. Есть новые переселенцы из новых регионов, которые живут в школах, которые не имеют машин, и как-то перебиваются и о них тоже как-то заботятся. Но, грубо говоря, в городе пусто. Но даже если кому-то что-то надо, никто особо не суетится, все сидят дома и стараются не высовываться на улицу.
— По поводу похолодания и нужд наших военных. Вот сейчас волонтеры говорят, что всем необходимы теплые вещи, потому что военные начинают болеть и им негде укрыться и нечем согреться. Что вам известно об обеспечении армии?
— Я не могу сказать официальных данных, но поделюсь той информацией, которой владею: военным нужно все. Сейчас очень холодные ночи, им нужны и грелки, и теплая одежда, и печки. Думаю, волонтеры правы на этот счет. По факту военные сидят в окопах, и промочив один раз ноги, не согревшись, ты уже болен, ты уже не боец. Действительно, военным нужно все.
— Министерство обороны не подвозит полевые кухни, снаряжение?
— Я не видела ни одной действующей полевой кухни. Чтоб вы понимали, блокпост – это такая себе дорога, такое вот сооружение бетонное и там живут от десяти до пятидесяти человек. Полевая кухня не ездит , так как по дороге ее могут разграбить, остановить, убить сепаратисты, также может залететь мина. Словом, люди живут как индейцы: готовят на костре, что отлично умеют делать, так как готовы оборонять свою страну. Это, конечно, драма, но не трагедия.
Расшифровала Наталья Ковальчук
