Уривок ілюстрації до роману «Дикий мед»
О войне в литературе мы пообщались с профессором кафедры литературоведения Киево-Могилянской Академии Верой Агеевой.
Вера Агеева: Говорить об украинской литературе нет смысла, недодав прилагательное «советский». Так вот, после 9 мая 1945 года была попытка во всей советской литературе «перевоевать войну». То есть война была трагична, а литература, которая была полностью контролируемая цензурой, должна была дать лакированную, красивую, героическую, победоносную войну. И эти лакированные эпопеи просуществовали, как минимум, до конца 50-х годов.
С хрущевской оттепелью пришло поколение писателей, которые писали «литературу окопной правды». Начали писать те, кто прошел войну лейтенантами. Вот тогда зазвучали голоса. Но, надо сказать честно, что в украинской литературе цензура была более мощной, и украинская военная проза прозвучала менее резонансно. Тогда наиболее резонансным был Василь Быков.
Таким переломом для украинской литературы был 1959 год. В том году вышел (роман — ред.) «Человек и оружие» Олеся Гончара. Олесь Гончар ушел на войну в студенческом батальоне. Это был тяжелый солдатский опыт — он минометчиком прошел войну.
В следующем году вышел очень хороший роман Леонида Первомайского «Дикий мед». Первомайского сегодня немного забыли, но о войне он писал, наверное, сильнее всех украинских писателей. «Дикий мед» — очень сильный роман.
Плюс в романах о войне тогда, в начале 60-х, проговорили травму 37-го года. Персонажи этих романов постоянно возвращаются к тому, что с нами было в 37-м году, почему арестовывали и что там было. О Голоде говорить так и не разрешили.
Полную версию беседы можно прослушать в прилагаемом звуковом файле
Громадське радио выпустило приложения для iOS и Android. Они пригодятся всем, кто ценит качественный разговорный аудиоконтент и любит слушать именно тогда, когда ему удобно.
Устанавливайте приложения Громадського радио:
если у вас Android
если у вас iOS