www.eidos.zp.ua
Марк Меерович признается, что не умеет петь. Впрочем, по мнению ученого, 10 лет возглавлявшего Одесский клуб самодеятельной песни, уметь петь и не обязательно. Главное — иметь что сказать. КГБ разгонял КСП не за звучание песен, а за их резонанс.
Марк Меерович: По моему мнению, петь не обязательно хорошо, главное — о чем петь. Это то основное, что создало бардовскую (авторскую) песню. Конец 60-х годов: люди пришедшие с войны, люди, которые подросли на каких-то новых ценностях, — им нужно было создать свое искусство. Условно говоря, это искусство интеллигенции, которая выросла в то время.
Андрей Куликов: Как вы оказались причастны к этому движению?
Марк Меерович: Я попал в бардовскую песню через туризм. Люди уходили в горы, где важно быть человеком рядом с другими людьми. Соответственно, нужны были песни, которые бы отражали вот эти отношения.
Начиналось все с геологических, геодезических песен. Но дальше пошла тема того, что я чувствую, живя в этом мире, в этой среде.
В 70-м году бардовский клуб уже оформили официально. Был такой Виктор Грохольский — студент из Запорожья, который учился в Одессе. Назвали клуб «Дельфиния» по песне Новеллы Матвеевой «Страна Дельфиния».
Он просуществовал около 10 лет. Как руководитель, я его принял в 1972-м году. За эти годы нас раз десять закрывали. Как мне объяснили в КГБ: думать вы можете что хотите, но говорить должны то, что положено.
Как мне объяснили в КГБ: думать вы можете что хотите, но говорить должны то, что положено
Андрей Куликов: В чем была специфика одесской самодеятельной песни в сравнении с московской, ленинградской, киевской?
Марк Меерович: Ленинградский, московский и большинство других клубов специализировались на росте авторов и исполнителей. То есть нужно было хорошо петь хорошие песни. Это было на очень высоком профессиональном уровне.
Мы пошли немножко по другому пути — по пути общения. Тогда были очень развиты клубы по интересам. Вот и мы решили создать такой клуб: не важно — певец ты, автор или рисуешь афиши. В клубе было равенство в независимости от роли. По этому, у нас быстро собрался отличный коллектив.
Основное, что мы делали, — анализировали песни, что не всегда приводило к тем выводам, которые хотела видеть власть. Это стало поводом для того, чтобы нас «гоняли» с одного места на другое.
Андрей Куликов: А что сейчас?
Марк Меерович: Была интересная ситуация лет 10 назад, когда после 80-х разогнали клубы, пересажали многих людей, многие эмигрировали. Я думал, что с этим делом погасло. Но в начале 2000-х годов все начало оживать.
Сегодняшняя авторская песня продолжает традиции 1970-х. Народ почувствовал, что миновал первый шок, жизнь налаживается и опять возникла потребность в нормальном искусстве. Сейчас очень много разных фестивалей, конкурсов. То есть движение восстанавливается.