Фото: http://odesa.samopomich.ua
Говорим об общественно-политической ситуации в городе и о том, удалось ли искоренить коррупцию на таможне.
Михаил Кукин: Лише п’ятеро депутатів у вашій фракції, чи чутно ваш голос?
Александр Захаров: Выборы были очень тяжелые. Прольвовская партия, которую выбрали одесситы, пять депутатов — никто вообще не верил в успех, что кто-то пройдет. Но идея децентрализации, того, что города сами могут думать, как сделать жизнь горожан лучше ( это идея и «Самопомощи»), овладевает умами. Где-то благодаря этому мы и проходим дальше.
Михаил Кукин: Но вы ведь не член партии «Самопомощь»?
Александр Захаров: Нет, не член.
Любомир Ференс: Вам просто близькі ідеї? Чи в чому причина?
Александр Захаров: Я во многом был не согласен с кадровой политикой «Самопомощи». В «Самопомощи» до сих пор очень много людей, с которыми я бы не хотел быть рядом. Только поэтому я не вступаю в партию.
Любомир Ференс: Тут на місці чи взагалі?
Александр Захаров: Вообще, на общенациональном уровне.
Любомир Ференс: А хто це, з ким ви не згодні?
Александр Захаров: Например, не понимаю деятельности Семенченко. Я не согласен с членом партии на руководящей должности Натальей Чиж из Житомира.
Михаил Кукин: Є партійні ідеї, які доволі суперечливі. Наприклад, блокада Донбасу. Як ви до неї ставитесь?
Александр Захаров: Эта идея была правильной. Заблокировать всю эту прозрачную границу, которая у нас сегодня есть с Донбассом, надо было. Может быть, не таким методом, как это делали.
Михаил Кукин: Але вона й зараз є, але це корупційна прозорість.
Александр Захаров: Так же, как и коррупционная западная граница, она прозрачная. Точно так же она прозрачна и на востоке. Странно закрывать глаза на то, что практически так же прозрачна во многих случаях и южная граница, морская граница.
Любомир Ференс: У 2014 році сталися трагічні події для Одеси. В будинку профспілок загинуло багато людей. Тоді фактично був рубікон, який визначав, чи Одеса залишиться проукраїнською, чи стане частиною «русского мира». Коли ми говоримо про Одесу 2018-го року, це чітко визначене суспільство, яке розуміє, що воно є проукраїнським? Чи все-таки якісь сепаратистські голоси тут ще є? І якщо є, то який їхній відсоток у регіоні?
Михаил Кукин: І що їх живить?
Александр Захаров: Давайте разделим этот вопрос на подвопросы. В Одессе еще очень сильное влияние пророссийских сил, очень сильное. Трагедия 2 мая 2014 года где-то погасила возможность этого влияния вспыхивать в любой момент, когда они хотят. Если в Одессе есть другие тенденции на децентрализацию, на сепаратизм, я бы сказал, они, скорее, связанны с тем, что власть в Киеве коррумпирована настолько, что верить одесситы ей просто не должны.
Михаил Кукин: Это не пророссийские настроения, а именно сепаратистские?
Александр Захаров: Это именно сепаратизм в сторону того, что: «Слушайте, хватит, мы больше не можем кормить эту власть. Мы можем в Одессе жить лучше».
Михаил Кукин: Желание создать не пророссийскую, а просто свою «Одесскую республику»? Но это же опасные тенденции, или как вы считаете?
Александр Захаров: Если бы власть в Киеве вела себя немножко по-другому, если бы не так открыто воровала, этого бы никогда не было. Я лично готов бы был работать с этой властью. Все, что одесситы сегодня зарабатывают, где-то разворовывается благодаря тем схемам, которые созданы в Киеве.
Любомир Ференс: Ви повторюєте фактично ту ж тезу, яку в Донецькій та Луганській областях повторювали на початку — коли регіон говорить про корумпованість у Києві. Одеський регіон хіба не є корумпованим?
Михаил Кукин: Чи не є той самий Труханов корупціонером, якщо зараз є кримінальна справа щодо економічних зловживань?
Александр Захаров: Посмотрите, как построена сама система. Начальник таможни в Одессе — прислан из Донецка. Неужели нельзя было найти на эту работу одессита? Начальник всей налоговой инспекции — из Харькова. По-другому нельзя было? Нельзя было поставить одессита, который бы понимал это? А Труханов решает все свои дела не в Одессе, а в Киеве.
Любомир Ференс: Але приналежність до регіону — це ж не вирішує проблеми. Думаєте, одесит би вирішив проблему з корупцією в Одесі?
Александр Захаров: Думаю, прежде всего, это должен делать честный человек. Одессит понимает дух этого города, как разговаривать с людьми, он понимает, что это многонациональный город.
Михаил Кукин: Когда губернатором назначили Саакашвили, очень многие были вдохновлены, несмотря на то, что он совсем не одессит. И даже не украинец.
Александр Захаров: Здесь интересная история его работы. Можно сказать, что единственный успех, которого он добился, это была работа с таможней. При нем взяток в таможне не брали. Активисты нашего движения «Нет коррупции», можно сказать, не вылазили из таможни. Там сидела грузинская команда, одесские активисты, которые, можно сказать, говорили Марушевской, что говорить и что делать. И это работало. Единственный положительный момент, чего добился Саакашвили, — там, где одесситы были вовлечены им в эту работу.
Любомир Ференс: Марушевська була реальним керівником?
Александр Захаров: Я уважаю эту девушку, она отлично работала. Но за ней стояли грузинские реформаторы, они сидели рядом в кабинетах.
Любомир Ференс: Моє питання в тому, чи вона щось вирішувала? Вона сама могла управляти митницею?
Александр Захаров: Без грузинских реформаторов, без того высшего звена, она ничего бы не сделала.
Михаил Кукин: Сейчас какая ситуация на таможне, все вернулось к статус-кво, который был во времена Януковича?
Александр Захаров: Нет, не все.
Михаил Кукин: Какие-то реформы удалось продвинуть команде грузинских реформаторов? Или это была пиар-акция: как только они уехали — все перестало работать?
Александр Захаров: Нет, так не получилось. Мы очень волновались, что так будет. Во времена Януковича из портов выезжала тысяча контейнеровозов в сутки, среднее время оформления машин тогда было 30 часов. За 30 часов таможенник может договориться, сколько денег он возьмет, чтобы тебя отпустить.
Кода прошел Майдан в Киеве, экспедиторы провели свой, сказали: «Мы не будем больше платить взятки». И это движение начало работать реально. До Марушевской среднее время оформления машин сократилось до пяти часов. Все равно это очень много.
Во времена Марушевской среднее время оформления машин сократилось до часа — часа и 20 минут. Это наша с ней работа. Этот уровень мы держали все время до сих пор.
До Марушевской было 15 начальников таможни. Они приезжали, мы говорили: «вам не удастся строить свои схемы, которые вы привыкли строить». И каждый из 15-ти через месяц уезжал. После Марушевской еще четыре начальника таможни поменялось. Вот назначили донецкого. Он тоже приехал с такими же планами: «будете все деньги нести, все будет здесь».
Михаил Кукин: Что имеется в виду? Нести деньги мимо кассы или в кассу?
Александр Захаров: Мы все прекрасно понимаем, как они говорят. Они говорят, что в кассу, но это значит: и так, и так. Все одинаково говорят: я за бюджет. Так говорил Калетник, Дериволков, Семка и все таможенные генералы Калетника, которые сейчас сидят в Крыму или в Москве, с миллиардами сорвались отсюда. Все они были благодетелями за бюджет: давайте пополнять бюджет.
Мы перешли с городских проблем на таможенные. Этот вопрос надо делить на две части. Есть большая часть честного бизнеса, который благодаря общественным деятелям продолжает работать честно. Взятки на таможне во многих случаях не платятся. Уже нет системной коррупции, когда таможня останавливает весь порт, порт неделю стоит, а таможня говорит: заплатите за проезд каждой машины 100 долларов кэшем. Такое было во времена Януковича, порт неделями стоял. Я в 2011 году был семь раз на приеме у губернатора по этому поводу.
Любомир Ференс: Що ви можете сказати про нового губернатора? Про пана Степанова.
Александр Захаров: Начало было очень хорошее. Сейчас продолжение такое, что те проблемы, которые мы поднимаем, пытаются погасить. А проблемы есть в таможне, в транспорте, есть в весовом хозяйстве — город забит перегруженными машинами. Все эти проблемы пытаются погасить: «Давайте мы не будем разговаривать на эти темы, замолчите ребята, мы сделаем рабочую группу» (которая не будет работать). Идет забалтывание, попытки замолчать.
Михаил Кукин: А отношения с мэром? Довольно ли они конструктивны даже у его оппонентов?
Александр Захаров: Знаете, надо отдать должное, что город стал чище, город убирается, почистили многие места, которые раньше вообще не чистились. В городе видно изменения, дороги ремонтируются. Здесь я должен отдать должное Труханову: что-то делается.
Но эти схемы, которые были и в дорожном строительстве, когда подряды отдаются своим…
Любомир Ференс: Але робилися розслідування щодо того, що це компанії Труханова.
Александр Захаров: Я не могу так утверждать. Я знаю, что приближенные к Труханову.
Любомир Ференс: Столичні журналісти говорять, що в принципі ці компанії дотично належать Геннадію Труханову.
Александр Захаров: Такая практика была всегда. При Гурвице, при Труханове — всегда строили приближенные. А сейчас — тем более. Бюджет у города вырос космически, есть деньги. Вдвойне непонятно, зачем нужно было лезть в эту аферу с «Евромерией» на заводе «Краян».
Михаил Кукин: Я недарма питав про конструктивність ваших взаємовідносин. Якщо забити в Google ваше ім’я та прізвище, випадає кілька статей, дуже критично налаштованих до вас. Вас називають колишнім бізнесменом, згадують ваші компанії 90-х, які ви засновували. Але я не знайшов конкретних звинувачень. Кажуть, що вони втратили якісь прибутки, не виплатили дивіденди і так далі. В чому зараз ваші недоброзичливці звинувачують вас, у якому зиску в цій боротьбі?
Александр Захаров: Компания «Полярис» была частная, она принадлежала непосредственно Захарову — мне. Обвинять меня в невыплате дивидендов самому себе — по меньшей мере глупо.
Я достаточно известная личность в транспорте. Работал помощником первого заместителя министра в свое время. Меня хорошо знал предыдущий министр Пивоварский, нынешний министр до сих переписывается, консультируется в тех или иных вопросах. Я сильно выступаю оппонентом созданной во времена Януковича Администрации морских портов. Это насквозь коррумпированная структура. Последнее время она нашла выход из ситуации: как быть не очень коррумпированной на слуху, в то же время обеспечить себе заработки. Сегодня зарплаты у высшего руководства по 350-400 тысяч гривен в месяц. Эта делается не за счет того, что создается и продается какая-то продукция, это делается из государственных портовых сборов. Каждое судно, входящее в порт, платит портовый сбор, — на поддержание каналов, маяков и так далее. А они просто получают зарплату, работая на госпредприятии.
Слушайте полную версию разговора в прикрепленном звуковом файле.