Я до сих пор прорабатываю этот эпизод с психологом — бывший пленный «ЛНР»

Алексей Беда — луганчанин, из-за войны покинул свой дом и сейчас живет в Киеве. До начала боевых действий работал оператором компьютерной верстки нескольких газет. На первый луганский Евромайдан вместе с друзьями-археологами вышел 30 ноября 2013 года. В 2014 году во время захвата Луганского областного военкомата попал в плен к боевикам. Сейчас Алексей Беда — координатор Центра документирования Украинского Хельсинского союза по правам человека (на момент записи программы 18 ноября 2019 года — ред.).

«Когда уже захватили Крым, 9 марта был один из пиковых ивентов, когда было около трех тысяч человек, по моим подсчетам. Потом начался спад, но мы продолжали выходить на акции. Последняя акция, если я не ошибаюсь, у нас была 27 апреля».

На тот момент многие представители луганского Евромайдана начали помогать украинским военным. В широком употреблении горожан еще не было слова «волонтер», но, по сути, именно волонтерской деятельностью занимался Алексей и его единомышленники.

«Начали заходить какие-то военные, мы начали искать какие-то контакты с ними. И с одним из таких подразделений я напрямую контактировал. Мы разделяли обязанности, скажем так. Если я не ошибаюсь, это был Черновицкий спецназ. Если помните, было такое громкое событие, когда его выгоняли из облгосадминистрации, пропускали через «коридор позора», заставляли выйти без оружия, но они вышли с оружием. Потом их «выдавили» из «городка» (городок ОР — микрорайон Луганска — ред.) из воинской части возле городка. Нагнали бабушек и, заслоняясь ими, вооруженные люди шантажировали их и требовали покинуть часть. Они вышли из части и находились на тот момент в военкомате, позвонили мне и сказали, что что-то непонятное происходит перед военкоматом, собираются какие-то люди».

Предупреждаем, в видео есть ненормативная лексика!

Четвертого мая 2014 года боевики так называемой «ЛНР» пришли захватывать территорию Луганского областного военкомата. Получив сообщение о скоплении вооруженных людей вокруг учреждения, Алексей Беда отправился на место. Вместе с ним поехала еще одна представительница луганского Евромайдана, а ныне  — руководитель общественной организации «Голубая птица» Анна Мокроусова.

«Я приехал туда. Там меня узнали, потому что был достаточно активен и в соцсетях, и в СМИ, и я таким образом попал на сутки в плен вместе со своей подругой Аней Мокроусовой. Отделался легким испугом, синяками и ссадинами».

А так Анну и Алексея встречали их земляки у захваченного здания СБУ.

«Я до сих пор прорабатываю этот эпизод с психологом. На следующий день нас отпустили, потому что это было одно из первых таких задержаний, которое получило резонанс среди журналистов и правозащитников, поэтому нас они отпустили. На следующий день мы стали готовиться уезжать из Луганска с женой и выехали — на тот момент в Днепропетровск».

После отъезда Алексей больше не возвращался в Луганск. Хотя в городе у него уже был забронирован ресторан — вместе с девушкой они планировали свадьбу. Она должна была быть в патриотических цветах, национальной одежде. Учитывая то, как развивались события, им пришлось все отменить.

«На белых лошадях мы хотели подъезжать к ЗАГСу, но потом подумали, что кровь на белых лошадях — это всё «прекрасно», но не в нашем случае. И свадьба уже произошла в Днепропетровске при помощи Юрия Бутусова (главный редактор Цензор.нет — ред.), потому что на тот момент еще статуса переселенца не было, и мы не могли расписаться не по месту прописки. На тот момент Бутусов был помощником губернатора. Через журналистов мы с ним связались и он договорился, чтобы нас приняли в одном из ЗАГСов, где нас и расписали».

Похожая ситуация сложилась и со свадебным путешествием.

«Планировали свадебное путешествие в Грузию. Тоже загодя покупали билеты из Донецка. И это как раз тот момент, когда Донецк, по сути, закрылся как аэропорт. Стал местом боевых действий. И надо отдать должное Wizz Air, который сказал, что все вылеты будут из Киева. Они были готовы оплатить нам дорогу из Луганска в Киев, но мы этим не пользовались. Из Киева мы полетели в Грузию — неделю там были или десять дней. Путешествовали по Грузии, потом прилетели в Киев, а оттуда вернулись в Днепропетровск. С вокзала Юля поехала в Луганск, потому что мы тогда заканчивали ремонт в одном из наших домов. Так сложилось, что у нас на тот момент их было три».

Несмотря на то, что проблем с жильем у Алексея и его жены не было, вопрос возвращения в Луганск для них был закрытым. Алексей рассказывает, как они выезжали из Луганска.

«Антимайдановцы знали, где я живу. Они подбрасывали какие-то листовки. Мой товарищ вывез нас на незаметной машине по дорогам Луганской и Донецкой областей. Основная вещь, которую мы взяли — спальное шерстяное одеяло. Это было наше первое совместное приобретение. И для нас было такое, что, где наше одеяло, там наш дом и, по сути, кроме этого огромного одеяла, больше объемных вещей не было. Оно до сих пор с нами, мы по-прежнему с ним спим».

Вещи Алексей с женой собирали в спешке. Впрочем, навыки быстро паковать рюкзаки они наработали задолго до войны.

«В силу того, что мы с женой занимаемся туризмом, нам было достаточно легко собраться, потому что все мобильные предметы были заготовлены. Мы не планировали уезжать навсегда. Думали, что это все закончится максимум через пару месяцев. Думаю, так бы и произошло, если бы в конце августа кадровые российские военные не зашли на территорию Украины».

«Это как раз была, наверно, Иловайская трагедия. В этот момент. Собственно, кто-то рассматривает этот период как Иловайскую трагедию. Я же рассматриваю это как полноценное вторжение, потому что параллельно с Иловайском заходили на Новоазовск и на Луганск через Краснодон».

На тот момент Алексей Беда в качестве волонтера часто бывал на фронте. Вспоминает: была угроза вторжения и в Новоайдар.

«Мало кто помнит обстрел Победы — это населенный пункт в Луганской области. До него от линии разграничения порядка ста километров и он был обстрелян со стороны Российской Федерации. Ожидалось, что в Новоайдар тоже зайдут. Но, по определенным обстоятельствам, у них это не сложилось. Так что, да, в этот момент стало понятно, что это все надолго. То есть план — окружить Луганск-Донецк и локализовать таким образом поставку оружия боевикам, был сорван именно в этот период».

Ключ от своего дома Алексей сохраняет, но для него это — не главное напоминание о доме.

«Да, ключи от дома по-прежнему лежат у нас в ящике. Но, в напоминании о доме есть какие-то элементы от дома, которые можно вспоминать с ностальгией. Например, в моем доме — дастархан, который мы поставили. Он под старой абрикосой. Очень живописное место, где мы собирались с друзьями, жена готовила эчпочмаки. То есть это такое место приятных воспоминаний. Ностальгии по дому, как по объекту, нет. Есть ностальгия по каким-то местам».

Все любимые места Алексея в Луганске и области сейчас недоступны для него: они либо оккупированы, либо — заминированы. Одно из них — Старый город, где в мирное время Алексей устраивал многие правозащитные мероприятия.

Кроме локаций в областном центре, Алексей вспоминает и о туристических местах, которые не известны широкой общественности.

«Например, мы очень часто выезжали в Ильенку. Сейчас, несмотря на то, что Ильенка — подконтрольная территория, она вся заминирована и я не знаю: получится ли в ближайшее время туда попасть. Напротив Паньковки, например, был остров на Северском Донце. Есть. Но не для нас. Я, кстати, не знаю, какое у него было название. Для нас это был просто остров. Мы, когда туда приезжали, никого там не наблюдали. Это было пустынное место».

Алексей Беда уже много лет живет в Киеве. Впрочем, Донбасс до сих пор его не отпускает. Непосредственная работа Алексея — документирование преступлений, он собирает информацию о погибших с обеих сторон конфликта.

«Невозможно целиком от этого абстрагироваться. Конечно, через какие-то личные восприятия, через свою призму воспринимаешь близко к сердцу, но я уже научился от этого отстраняться, хотя, «пробивает», конечно, иногда всякими такими флешбеками. Недавно, например, рассматривал, как я могу попасть на речку своего детства — Лугань. Просматривал, где она течет, и обнаружил, что она практически везде течет по оккупированной территории, кроме одного небольшого отрезка между Троицким и Светлодарском. Не знаю, насколько она будет похожа на речку моего детства, потому что это уже по сути Донецкая область, но есть желание поехать туда и посмотреть».

Слушайте полную версию разговора в прилагаемом звуковом файле (запись от 18 ноября 2019 года).

Громадське радио выпустило приложения для iOS и Android. Они пригодятся всем, кто ценит качественный разговорный аудиоконтент и любит слушать именно тогда, когда ему удобно.

Устанавливайте приложения Громадського радио:

если у вас Android

если у вас iOS