«Я позвонил бы Супрун, чтобы совместно донести украинцам позицию по коронавирусу» — политтехнолог Дмитрий Раимов

Гость студии — Дмитрий Раимов, политтехнолог, директор агентства кризисных коммуникаций «НЕТ».

О работе советником министра здравоохранения

Когда у нас возникли различные точки зрения с министром, я понял, что у меня есть два выхода. Просто согласиться с тем, что есть или уйти. Поскольку не меня назначал Кабинет Министров, который избрала Верховная Рада, уйти должен я. У меня были публичные конфликты с премьер-министром, коммуникационной командой Кабинета Министров, были внутренние вопросы по министерству.

Наши позиции и взгляды полностью расходились. Один из таких примеров — действовал запрет на то, чтобы ходить на определенные телеканалы, давать интервью определенным сайтам, это касалось theБабель и ряда телеканалов. Моя позиция была такова, что можно не соглашаться с информационной политикой телеканала, но в условиях, когда надо объяснять людям, что мы делаем, какие реформы — мы должны там быть. После того, как я ушел в отставку, уже через месяц депутаты и министры ходили на эти телеканалы.

О коронавирусе и возвращении украинских граждан из Китая

Первое, на что хочу обратить внимание — наших граждан забирают на арендованном частном самолете.

• За все годы государство не смогло построить систему инфекционной и эпидемиологической защиты. У нас нет необходимых самолетов, транспорта и прочего.

На данный момент самолет в Ухане и в ближайшее время наши граждане прибудут в Украину. Самое интересное здесь — это министр внутренних дел Аваков. На эфире ICTV он сделал интересную презентацию — показал, как будут одеты сотрудники, как это будет обустроено и как будут утилизироваться отходы. Если бы это было на всех телеканалах и радиостанциях — это бы сработало.

Три недели назад президент делал заявление, вызвал к себе исполняющего обязанности главы Центра общественного здоровья и министра здравоохранения и сказал одну вещь — информационная компания министерства провальная.

За эти три недели министерство не смогло коммуницировать даже на базовом уровне, что это за вирус, почему он не страшен. Что касается украинских граждан — это вопрос нашей личной оценки.

Я не злюсь на людей, которые вышли на митинги, потому что они боятся. Им должны объяснить, что этот вирус не отличается почти ничем от обычного гриппа, у нас есть необходимое количество специалистов, специальные инфекционные отделения, в которых оборудованы реанимационные боксы.

О команде Ульяны Супрун

• Несмотря на то, что мы спорили с Ульяной Супрун — я позвонил бы ей и сказал: «Госпожа Супрун, Вас ждет большое количество украинцев. Вы публично никогда не показывали, что вы против государства. Давайте совместно донесем украинцам позицию по коронавирусу».

О потенциальных клиентах

Я не сработаюсь с людьми, у которых есть уголовные преступления, которые воровали у института Рака. Если человек работает против страны — я не работаю с ним. Украина — страна моего бизнеса, нет страны — нет бизнеса. Не могу работать с социалистами и коммунистами — я либерал, я развиваю бизнес.

• Отношусь к Шарию как к одному из феноменов украинской политики — потому что это интересно, когда человек через социальные медиа имеет свою аудиторию. Думаю, он появился на этом праворубстве. Он действительно владеет информацией и документами.

О Мендель

Были разные неприятные ситуации, ошибки, Canadia, и все остальное. Насколько я вижу, она изменилась, выросла и уже совсем по-другому ведет коммуникацию. Меньше агрессии, эмоций, больше рациональной оценки ситуации. Даже в таких вещах она выросла профессионально.

Об урегулировании дезинформационного поля

Невозможно регулировать поле, когда ты пытаешься подавить журналистов. Если профессиональные журналисты говорят, что это может ограничить их работу, то я могу только согласиться с ними. Я не думаю, что для регулирования «ботоферм» нужен отдельный закон. Достаточно сделать разъяснения через пленум Верховного суда, если ты пытаешься незаконным путем, через фейки, повлиять на работу государственного органа, то это классифицируются по существующей статье Уголовного кодекса. Те, кто начинал войну с журналистами — всегда ее проигрывал.

Об Офисе президента

Мне не известно, чтобы Офис президента оплачивал кому-то «ботофермы». Есть большое количество сторонников Зеленского и тех, кто был привлечен к избирательной кампании через сети агитаторов — они с радостью поддерживают президента сейчас. Я вижу сейчас двух президентов отдельно. Есть президент до ноября-декабря 2019 года, есть президент в 2020 году, он изменился и стал другим, начал реагировать на рейтинг, то есть включил в себе политика.

О сексизме

• Я не сексист. Все мои сотрудницы — женщины, поэтому у меня есть желание где-то помочь, где-то открыть дверь, вручить подарок, уделить внимание.

Когда я высказывался о том, что некорректно вести себя иначе — мои слова были восприняты как сексистские. С тех пор пошли истории о некоем сексизме, но это фейк. Я каждый раз спрашиваю, не делаю ли чего-то сексистского, что может унизить, спрашиваю у своих коллег. Я работаю над собой и над этими моментами.