Фото з Facebook сторінки Павла Скали
Насколько законно и морально создание базы наркозависимых в Украине — обсуждаем с директором по политике и партнерству Альянса общественного здоровья Павлом Скалой.
Михаил Кукин: Откуда у вашей организации появилась информация об этом реестре?
Павел Скала: Наша организация отвечает за программы профилактики Ви-инфекции среди более 210 тысяч наркозависимых людей. Одно из направлений — программа заместительной терапии. Заместительная терапия — это когда наркозависимым дают лекарственные средства, которые являются заменителями нелегальных наркотиков. Это для людей, которым уже ничего не помогает бросить наркотики. Таким образом, им нет необходимости совершать преступления, чтобы эти наркотики добыть. Получая легальный препарат, они ресоциализируются, могут работать. Это единственные легальные в нашей стране наркозависимые.
Михаил Кукин: И таким образом они могут обезопасить себя от инфекций, которые передаются через уколы.
Павел Скала: Совершенно верно. В мире этот метод применяется уже 40 лет, в Украине — 12.
Мы сначала получили устную информацию о поступлении официального запроса в Закарпатский областной наркологический диспансер о предоставлении списков наркозависимых на учете. В течении часа мы получили скан этого запроса, выложили это на фейсбук. Это общественно значимая информация, которая говорит о незаконных действиях не милиции, а национальной полиции. И все это в свете персоналии руководителя отдела по борьбе с наркопреступностью. Кива мог уже несколько раз быть уволен, но все же оставался на должности.
Устную информацию из других регионов о реестрах мы получали еще месяц назад, но без документальных подтверждений. И в Ужгороде получили приказ еще тогда, когда Кива находился на должности.
Михаил Кукин: Вы надеетесь, что новый руководитель этого департамента распоряжение отменит?
Павел Скала: Надежда есть. Мы не апеллируем к новому потенциальному руководителю, разобраться в ситуации — компетенция не Деканоидзе, не Авакова, а ГПУ, нового генпрокурора, омбудсмена. Также рассчитываем на выводы руководства нацполиции. В законе о нацполиции за нарушение закона о защите персональных данных предусмотрена дисциплинарная, административная или уголовная ответственность. Цена вопроса — информация о 85 тысячах людей.
Михаил Кукин: Откликнулись ли Деканоидзе, Аваков?
Павел Скала: Первая задача — распространить информацию. Это удалось. Теперь перейдем к официальной коммуникации, чтобы получить официальную реакцию, результаты служебного расследования, а не отписки. Виноватые не должны пройти переаттестацию. Это должно сыграть превентивную роль. Наведу пример: можете представить запрос к банкам о предоставлении информации о вкладчиках? Или запрос о роженицах, которые склонны избавляться от своих детей.
Михаил Кукин: Эти 85 тысяч — это ведь не только наркозависимые, но и те, у кого есть расстройства психики и поведения из-за наркотиков?
Павел Скала: Тут две категории: наркозависимые и лица, которые хотя бы раз в жизни допустили немедицинское употребление наркотических веществ, и об этом стало известно. В данном случае это — медицинская тайна, медики, которые разгласят информацию, попадут под статью.
Нам нужно инициировать расследование о том, как эти указания по стране выполнялись. Или не выполнялись. Есть неподтвержденная информация, что такую информацию предоставляли в некоторых регионах.
Михаил Кукин: В 2011 году была примерно та же история. Давайте послушаем интервью тогдашнего министра МВД, где он объясняет, для чего это делается.
Мне кажется, что аргументация не изменилась.
Павел Скала: Не исключаю, что будет подобная риторика, но это будет очень глупо. Нацполиция наступила на те самые грабли, что и пять лет назад. Кива хотел ввести уголовную ответственность за употребление наркотиков. Он с этого бреда начинал, вот сейчас что-то похожее.
Пять лет назад они отдельно собирали информацию о ВИЧ-статусе, ходили по домам, по соседям. Был большой скандал. А сейчас мы не знаем, что собирают. Не исключаю, что где-то могут и узнавать. Сейчас права человека и законность — приоритет. Теперь нужно провести расследование и разобраться. Этот пример должен стать показательным.
Мы направим официальное обращение и протестируем лояльность к правам человека нового генпрокурора, который сам в свое время пострадал от беспредела милиции. И будем влиять, привлекать СМИ.