Фото журналиста Антона Наумлюка
Там их в отличие от Надежды Савченко, встречали очень скромно — две жены и три камеры федеральных государственных каналов.
О деталях обмена мы поговорили с адвокатом Александра Александрова Валентином Рыбиным в интервью, записанном вчера вечером, так как сегодня Валентин уже улетел в Москву
Ирина Ромалийская: Уже можно говорить, как происходил обмен?
Валентин Рыбин: Достаточно просто, хотя и в обстановке секретности. Были поданы ходатайства о помиловании как президенту РФ, так и нашему президенту. Эти ходатайства были удовлетворены, все участники процесса были освобождены от наказаний, и получили возможность вернуться каждый на свою родину.
Ирина Ромалийская: Это все происходило синхронно?
Валентин Рыбин: В переговорах изначально было поставлено условие синхронности. И подача ходатайства сопровождалась соответствующими сигналами: и издание указов о помиловании, и сама отправка.
Ирина Ромалийская: Интересно, как это происходит?
Валентин Рыбин: Подробности мы вряд ли узнаем, потому что для технической организации любых сложных процессов нужна полная конфиденциальность. Но это результат слаженной работы специалистов.
Ирина Ромалийская: Переговоры велись между кем и кем?
Валентин Рыбин: Переговоры шли на уровне первых лиц государств. Юридическое оформление сопровождалось представителями защиты. Техническое — на уровне спецслужб.
Переговоры об обмене шли на уровне первых лиц государств.
Ирина Ромалийская: Кто подавал ходатайство?
Валентин Рыбин: Со стороны РФ ходатайства подавались родственниками погибших журналистов. Со стороны Украины — неизвестно, но я склоняюсь к тому, что оно было подано уполномоченным по правам человека.
Ирина Ромалийская: Удалось ли вам пообщаться с вашим подзащитным перед отправлением?
Валентин Рыбин: Да, я общался со своим подзащитным, он был в абсолютно нормально физическом и психическом состоянии. Кстати, за некоторое время до отправки в Москву он выбыл из СИЗО СБУ.
За некоторое время до отправки в Москву Александр Александров выбыл из СИЗО СБУ.
Ирина Ромалийская: Какие у них планы?
Валентин Рыбин: Все зависти от их воли, мы не общались на эту тему.
Ирина Ромалийская: Подобные обмены были в вашей практике, ведь Александров — не единственный у вас подзащитный россиянин?
Валентин Рыбин: Эта процедура экстраординарная. В основном граждане РФ, которые являются участниками конфликта на Донбассе, обмениваются непосредственно с представителями непризнанных республик «ДНР/ЛНР».
Ирина Ромалийская: Ранее говорили, что Ерофеева и Александрова будут менять не на Савченко, а на Сенцова и Кольченко, Афанасьева и Солошенко. Велись ли действительно такие переговоры?
Валентин Рыбин: Такие переговоры не велись. С прошлого года ситуация обсуждалась только в отношении троих людей: Савченко, Александрова и Ерофеева.
Ирина Ромалийская: Что-то еще есть в этих условиях обмена, чего мы не знаем?
Валентин Рыбин: Что-то есть, но сказать не могу. Однозначно, мы не сводили переговоры к обычному процессу обмена. Тем более, недавно был серьезный разговор в Нормандском формате, и я думаю, что высоким договаривающимся лицам есть, что обсудить, в том числе, не останавливаясь на обменах граждан РФ на граждан Украины.
Ирина Ромалийская: Учитывая, что Россия отдала одного гражданина Украины, а мы — двоих граждан РФ, означает ли это то, что Россия еще в чем-то пошла на уступки?
Валентин Рыбин: Нет, не значит.
Ирина Ромалийская: Вы знали давно, что будет обмен. Это как-то влияло на линию защиты?
Валентин Рыбин: Да, я знал, что будут обмен. Но мы сразу же с моей коллегой Оксаной Соколовской, адвокатом Ерофеева, отделили политические договоренности от юридических формальностей, в судебном процессе делали все, подобающее защите, чтобы доказать суду невиновность своих подзащитных.