скрін з відео
Во время столкновений в «Киевгорстроем» полиция задержала руководителя киевского отделения гражданского корпуса «Азов» Сергея Филимонова, которого потом отпустили на поруки народных депутатов Андрея Билецкого и Олега Петренко. Как все происходило, и что гражданский корпус «Азов» делает под «Киевгорстроем» говорим с самым Сергеем Филимоновым.
Алексей Бурлаков: Почему «Азов» и «Киевгорстрой»?
Сергей Филимонов: Ситуация тянется очень давно. Мы у знали о ней еще в феврале, когда туда попытались зайти так званые «титушки», нанятые спортсмены. Мы увидели информацию в Интернете. Я приехал к людям, чтобы узнать о ситуации. На тот момент сказали, что помощь «Азова» не требуется. Они взяли мои контакты. Я сказал, если потребуется наша помощь, мы всегда готовы. Объяснил, что мы — украинские националисты, которым небезразлична судьба нашей страны и города.
Сейчас, в сентябре, мне позвонили люди, которые живут на Святошинском переулке. Сказали, что стоит забор весь в колючей проволоке, строятся баррикады, стоят шины. Когда люди подходят к забору, за которым стоят их машины, в них летят булыжники, кирпичи, применяются газовые баллоны, им не отдают машины.
Мы приехали туда. Я видел много раненых активистов, местных жителей, видел, как возле детских площадок начали палить шины, дым шел в окна домов, где живут люди. Это все сделали люди, которых нанял «Киевгорстрой». Это стопроцентная информация. Это стройка «Киевгорстроя». Документы они получали на постройку детского садика, а в итоге переобулись на 25-этажный дом.
Алексей Бурлаков: Почему именно там возник конфликт?
Сергей Филимонов: Хотелось бы объяснить свою позицию. На самом деле, если почитать нашу биографию, у нас есть много строек, где мы помогали людям. Но мы не юристы и не те люди, которые ходят проверять стройки. Есть процедура, когда местные жители говорят, что они сталкиваются с такой проблемой, как «титушки». Это нанятые люди, которые за деньги бьют людей. Мы приходим на застройки тогда, когда бизнесмен думает, что может купить свои интересы ценой здоровья людей. Есть озеро Утиное, проблема по урочищу Бычок, Никольская слободка.
Наталия Соколенко: Вы считаете нормальным, когда милитарное или парамилитарное объединение, как «Азов», встревает в сугубо гражданские конфликты?
Сергей Филимонов: Гражданский корпус «Азов» часто ассоциируют с полком «Азов». Мы, действительно, чем-то связаны. Но это две разные структуры. Например, я — выходец из батальона «Азов». У нас много ветеранов с батальона, полка «Азов». Наш командир, Андрей Билецкий, был командиром в батальоне «Азов».
Гражданский корпус «Азов» вмещает всех: студентов, зоозащитников, экологов, местных жителей, возле которых идут застройки, ветеранов всех подразделений. Мы — активисты, обычные киевляне. Мы — простые люди, которым небезразлична судьба нашего города.
Когда активисты и местные жители делали удачные попытки проломать ворота, полиция сразу оттесняла их от сломанных ворот.
Алексей Бурлаков: На поруки Андрея Билецкого и Олега Петренко вас отпустили. Почему задержали именно вас?
Сергей Филимонов: За день до того, как произошла акция, на которой меня задержали, на Святошинском переулке люди спортивной внешности местным жителям и активистам (включая активистов гражданского корпуса «Азов») разбивали головы, применяли огнестрельное оружие, палили шины, применяли газовые баллоны, огнетушители.
Алексей Бурлаков: Что делала в это время полиция?
Сергей Филимонов: Полиция показывала, что, якобы, держит нейтралитет. Когда активисты и местные жители делали удачные попытки проломать ворота, она сразу оттесняла их от сломанных ворот.
Наталия Соколенко: Что делала полиция, когда нападали на людей?
Сергей Филимонов: Ко мне приходило руководство полиции. Я не буду называть имена. Она говорит: «Мы видим, какая здесь ситуация. Вы успокоитесь, а мы их сейчас зачистим». Только мы шли на уступки, отходили, полиция сразу становилась границей, чтобы мы не могли подойти к почти пробитым воротам.
Наталия Соколенко: Продолжались ли строительные работы за забором, когда оттесняли людей?
Сергей Филимонов: Они там невозможны, потому что там стоят машины людей. Люди круглосуточно стоят на постах, они не пустят туда технику. Стоят они там на протяжении длительного времени.
Наталия Соколенко: Руководитель вашей организации — народный депутат Билецкий, находится во фракции «Народного Фронта», которая делегировала министра внутренних дел Авакова. И вы критикуете действия полиции. Почему не удается сделать так, чтобы полиция была с народом. Почему вы не ставите этот вопрос?
Сергей Филимонов: При чем здесь Аваков я мало понимаю. Я никак не ощущаю, чтобы у нас были какие-то связи с кем-либо из политической верхушки государства.
Наталия Соколенко: Ставили ли вы вопрос по поводу действий полиции своему командиру Андрею Билецкому, который может непосредственно задать этот вопрос своему партийному союзнику Арсену Авакову?
Сергей Филимонов: Я не знаю, может ли Билецкий задать вопрос Авакову. Андрей Билецкий — это наш командир. Он был с нами и тогда, и на Святошинском переулке, и когда меня забирали. Был у меня на суде. Он поддерживал, открыто выступал против бесчинства полиции. Судить о том, с кем он может, а с кем не может поговорить, я точно не могу.
Алексей Бурлаков: Не думаете ли вы, что можете принимать участие в какой-то политической игре?
Сергей Филимонов: Ни в коем случае. Я руководитель киевской ячейки больше года. Я увидел эту проблему еще в феврале. Увидел, что туда пытаются зайти «титушки». Пришел туда, чтобы узнать обстановку. На тот момент жители сказали, что все в порядке, они справляются сами.
Эту проблему нашел лично я, взял ее на свой контроль. И Андрея Билецкого попросил приехать тоже я.
Когда увидели, что там проблемы, как депутат и наш командир Билецкий приехал нам помогать. Про политическую игру разговаривать здесь неуместно.
Наталия Соколенко: Можно ли найти системное решение, чтобы закон не нарушался, чтобы компания, которая должна была построить детский садик, строила его потому, что так проголосовано решением горсовета. Что нужно сделать на системном уровне?
Сергей Филимонов: Поможет только борьба с коррупцией. Полицейским выдаются квартиры. Каждый застройщик, по моей информации, перед тем, как начинает строиться, часть квартир отдает на СБУ, МВД. В том, что застройщик и полиция будут работать сообща, сомнений нет. Это мы увидели на Осокорках, когда сначала полиция полностью защищала «титушек» от местных, на Утином и здесь.
Алексей Бурлаков: Почему задержали именно вас?
Сергей Филимонов: Все, что тогда принесли парни под «Киевгорстрой», — это все то, что они взяли на стройке на Святошинском переулке. Туда принесли колючую проволоку, которую кидают во дворах у людей, шины, которые палили, заборы, которыми они отгораживают машины.
Ситуация по моему задержанию очень странная. Люди стоят возле входа в здание, их оттесняет милиция, спецподразделение, которое пришло в шлемах, бронежилетах. Ко мне подходит неизвестный человек, не представляется. Он говорит ко мне матом и бьет по лицу. Думаю, в дело эти материалы точно не попадут. Полицейские это не покажут. И камеры «Киевгорстроя» тоже вряд ли покажут, как начиналось.
Незаконных строек в Киеве не должно быть.
Он был явным провокатором, который первым ударил меня и обозвал. Когда я уже начал подниматься узнать у полицейских, что это за человек, меня опять отталкивают. Я почти падаю в эти проволоки на переулке. Появляется облако дыма, и я понимаю, что этот человек меня держит за футболку.
Дальше началась потасовка. Команда: «Давай, давай, этого пакуй». Там потом были потасовки и спаковали еще двоих. Их сразу отпустили, не выдвинули претензий. Вопросы были только по мне. Меня отвезли в Печерское РУВД. Пытались сделать так, чтобы я что-то писал, но я знаю, как работают наши правоохранительные органы, поэтому брал статью № 63 и говорил, что скажу что-то только в суде. Так и получилось.
Наталия Соколенко: Чего вы хотите добиться от «Киевгорстроя»?
Сергей Филимонов: Не должно быть так, чтобы люди, у которых есть деньги, покупали спортсменов, которые будут отстаивать их интересы силой. На каждую силу найдется своя сила. У нас силой денег и спортсменов в Киеве решаться ничего не будет. Это наше убеждение.