«Громадське радіо»
Журналисты побывали в Крыму, чтобы снять документальный фильм, который с понедельника запустят на телеканале СТБ. В студии журналист Алена Лунькова, режиссер Виталий Кикоть, операторы Сергей Сивко и Андрей Шурин.
«Это пять серий о том, что изменилось в Крыму за три года. Будут и крымские татары, дела которых массово рассматриваются в судах Крыма, цены на продукты и то, что изменилось в головах людей. Мы выходили в самых больших городах Крыма, ставали на центральных площадях и пытались понять, что изменилось за это время в головах людей», — рассказывает журналистка Алена Лунькова.
Лариса Денисенко: Насколько люди были готовы разговаривать?
Алена Лунькова: На самом деле, мы были не совсем готовы, очень переживали, как все это будет. Вспоминая, как в 2014 году на наши микрофоны реагировало местное население, всяческие «казачки», было страшновато. Но мы вышли с нашим логотипом, не прятались.
То ли время как-то залечивает, но агрессии у людей стало меньше. Было, конечно, несколько случаев: «Мы полицию вызовем» (и таки вызвали) Но были люди, которые отвечали спокойно, как-то аполитично, что меня очень удивило.
Лариса Денисенко: Был один вызов полиции, полицейские приехали. А какие вопросы задавали?
Алена Лунькова: Мы записывали людей возле приемной Дмитрия Медведева в Симферополе. И сотрудник приемной вызвал полицию, сказав, что «девушка и три здоровых лба устроили какой-то конфликт». А мы уже ушли дальше, но они заехали.
Я спросила, в чем причина, ответили, что был конфликт. Я сказала, что конфликта не было, мы общались. Непонятно, что они от нас хотели, потому что около двух часов по всяческим базам проверяли документы, потом еще и пришли дополнительные сотрудники полиции.
Ирина Ромалийская: Ребята работали не с камерами, а с фотоаппаратами. Это упрощает работу?
Андрей Шурин: Да, на тебя обращают меньше внимания. Но все равно у них какая-то психология: начинаешь снимать, и они негативно к этому относятся. Но, думаю, если бы камеры, это было бы сложнее.
Виталий Кикоть: Это было наше принципиальное решение — работать без штативов, с фотоаппаратами, чтобы меньше привлекать внимание.
Ирина Ромалийская: С кем удалось встретиться из видных деятелей?
Алена Лунькова: Мы встретились с Царевым, который сам себя назвал украинским политиком — до сих пор себя считает таковым. Мы записывали интервью в его кабинете в санатории, которым он владеет. Сзади у него стояли флаги «Новороссии», «ЛНР», «ДНР», при этом он говорил, что он украинский политик.
Второй человек, который уже не считает себя украинским политиком — Вадим Колесниченко. С ним мы встретились в Севастополе. Он сейчас преподаватель в филиале МГУ в Севастополе. Преподает «Политический устрой России» или что-то такое.
Ирина Ромалийская: Но в политической жизни полуострова его уже нет?
Алена Лунькова: Он был в партии «Родина». Но сейчас утверждает, что нет. Если послушать местных, он якобы советник и общается с Чалым.
Лариса Денисенко: Но они политически активные?
Алена Лунькова: Мы общались с местными, они даже не знали, живут ли Царев и Колесниченко в Крыму. Колесниченко вообще сказал, что политикой не занимается, периодически катается в Москву на всякие шоу как эксперт по украинской политике, а сейчас всецело поглощен футболом Крыма. Так как команды аннексированного полуострова не имеют право выступать официально, он говорит, что это проблема, которую он хочет побороть.
А когда мы ждали Царева, чтобы записать интервью, он по скайпу давал комментарий очередному изданию, и говорит, что он нарасхват.
Лариса Денисенко: Виталий, на что вам, как режиссеру, было важно обратить внимание, где расставить акценты и что важно показать нам, чтоб мы лучше поняли, что там происходит сейчас?
Виталий Кикоть: Сразу скажу, все, что мы задумали, было там неосуществимо. Мы почти не выключали камеры, постоянно что-то происходило. Женщина сначала идет к нам, улыбается, а потом выхватывает микрофон и говорит, что сейчас вызовет полицию. Я там больше был не как режиссер, а как компаньон Алены, успокаивали ее между допросами ФСБ.
Ирина Ромалийская: Сколько было подобного?
Алена Лунькова: Первый вызов оказался самым простым. Потом мы поехали в Краснодарский край, чтобы посмотреть насколько жизнь там отличатся. Мы хотели сравнить крымские цены с российскими. Как только сошли с парома, нас сразу остановили и отвезли на пост. Приехал ФСБ-шник, а там уже допрашивали меня, а в это время у ребят «откатали пальчики», сфотографировали в фас и профиль. Когда я это увидела, уже стало страшно, пришлось звонить консулам, Илья Новиков очень помог.
Ирина Ромалийская: Потом вы уехали, и что дальше?
Алена Лунькова: Наш оператор Сергей Сивко говорит: «Смотрите, по-моему, за нами едет машина». Мы сначала посмеялись, но посмотрели и запомнили. Потом мы остановились — она тоже, поехали в магазин — она остановилась, человек из машины вышел и за нами ходил по магазину. И так они катались с нами до конца командировки, просто каждый день менялись машины.
Лариса Денисенко: Инфраструктурно там есть изменения?
Алена Лунькова: Самый масштабный проект мост и правда строится. Думаю, через два-три года он будет, как обещали власти России. Ремонт дорог говорили, что был. Но мы ехали — как были, так и есть. И они тоже жалуются, что дороги отремонтировали, но как и в Украине, они сходят со снегом.
В Симферополе изменился главный бульвар, его отреставрировали. Правда, там в январе после сдачи были короткие замыкания, плитку плохо положили, все это сейчас переделывается.
Ирина Ромалийская: Что с ценами?
Алена Лунькова: Цены выше в два-три раза точно, порой и в четыре.
Ирина Ромалийская: А доходы?
Алена Лунькова: Тут все очень по-разному. Пенсии выросли, все бабушки счастливы. Военные, которые были украинские, а теперь перешли на российскую сторону уже получают больше. Но в Севастополе мы встретили моряка российского флота, который до этого служил в Украине. Он говорил, что все стало дорого, а зарплаты упали, потому что им теперь не платят командировочные.
Ирина Ромалийская: Какие у вас самые яркие впечатления за эти две недели?
Алена Лунькова: Мне было странно везде видеть такое количество президента. Очень странно, когда люди ходят с этими фотографиями, и говорят, что это спаситель.