«Громадське радіо»
В студии «Громадського радио» Геннадий Михайленко презентует новую книгу «Лукашенко лимитед» и делится личной историей, которая легла в основу сюжета.
Алексей Бурлаков: Расскажите о книге поподробнее. Как возникла такая идея?
Геннадий Михайленко: Прежде всего эта книга не о президенте Беларуси, а о моей судьбе. Я назвал так книгу, потому что в стране, где правит диктатура, мы едем в гости к одному человеку — к тому, кто владеет этой страной. Я считаю, что то, что со мной произошло, соотносится с названием книги.
Ольга Веснянка: То есть с авторитаризмом и диктатурой, а не со страной как таковой?
Геннадий Михайленко: Совершенно верно.
Ольга Веснянка: На первой странице написано: «Книга посвящается всем, кто помогал и помогает мне бороться и выжить, а также всем незаконно осужденным жертвам тоталитарного режима Лукашенко». Как получилось так, что вы попали в тюрьму в Беларуси?
Геннадий Михайленко: Как говорится:«бизнес не ищет демократии, бизнес ищет прибыли». Я увидел в стране большой потенциал в плане развития металлургической промышленности. Там отсутствовало производство проката холодных труб.
Пришло решение основать предприятие по производству труб и таким образом избежать антидемпинговых пошлин, которые уже были введены против России и Украины, а также развить рынок. Правительство давало разрешение, мы официально ввозили инвестиции и были включены в единый реестр импортозамещения. Перспективы были огромные, но на каком-то этапе возник конфликт интересов.
Эта книга — крик души. Когда меня судили, мне очень помогало украинское консульство.
Алексей Бурлаков: Сколько они за вас боролись?
Геннадий Михайленко: Завод работал, мы построили новый цех и уже планировали купить завод в Италии. Мне постоянно снился один и тот же сон, когда я поднимаюсь на снежную вершину и падаю назад. Наверное, психика давала сигнал.
Алексей Бурлаков: То есть сон был вещим? Все-таки нет свободы предпринимательства в Беларуси?
Геннадий Михайленко: Ее нет. Не питайте иллюзий. При диктатуре нужно покупать патент, я этого не сделал. Ценой за это было 6 лет заключения в белорусских тюрьмах.
Ольга Веснянка: В каком году вы попали за решетку?
Геннадий Михайленко: В 2005.
Ольга Веснянка: Действительно ли в тюрьме вы приобрели новый жизненный опыт?
Геннадий Михайленко: Да. Выглядело это так, как будто над людьми ставится какой-то ужасный эксперимент: переполненные камеры, переполненные зоны, в столовую ходили в 5 смен. Мне кажется, это было похоже на деклассацию общества. Таким образом ломали людей, страх — очень сильный мотиватор. Очень сильно поражало то, что система ломала даже тех, кто по своей природе должен ее отрицать.
Ольга Веснянка: А украинцы там еще были кроме вас?
Геннадий Михайленко: У меня была неординарная ситуация. Потом посольство даже сделало вывод, что я был незаконно осужден.
Был такой случай: человек родом из Ровно стал свидетелем преступления. К нему приехал следователь и попросил проехать с ним для дачи показаний. После пересечения границы для того, чтобы он признался, его били так, что он ослеп.
Потом его обменяли, и он уехал в Украину. Ему дали 13 лет. Это говорит о том, что судья сомневался при вынесении решения.
Алексей Бурлаков: Ваша книга документальная или художественная? Не всегда люди, которые прошли через такое, хотят говорить об этом.
Геннадий Михайленко: Вы правы, мне не хотелось о себе ничего говорить. Книгу я написал, потому что сейчас пытаюсь судится с Беларусью в Международном коммерческом арбитраже. Мои адвокаты попросили какие-то записи в дело. Я нашел их и решил дописать. С помощью Ивана Степурина из «Саммит-книги» удалось издать книгу. Сейчас я об этом не жалею.
Ольга Веснянка: Недавно в эфире «Громадського радио» был юрист Виталий Набухотный, который обращал внимание на то, что Украина никак не может подать в суд на Россию из-за постройки Керченского моста. Пока государство не может подать в суд, вы, простые граждане, судитесь о своих правах. Как у вас это вышло? Вы не потеряли бизнес?
Геннадий Михайленко: Я потерял все и начал все с нуля. Я встретил отличных юристов из Франции, которые согласились заниматься этим делом за символические суммы. Мое дело сейчас находится на сайте Invest4justice. Там уже собрано 51 тысяч долларов. Всего нужно 500 тысяч долларов.
Ольга Веснянка: То есть это такой фандрейзинг. «Громадське радио» просит поддержать независимую журналистику, а вы собираете деньги для судебного иска.
Алексей Бурлаков: Все-таки за что вас арестовали?
Геннадий Михайленко: Меня задержали за то, что я якобы подделал ксерокопию на документы. В консульстве сказали, что на дело оказывалось огромное давление. Моей маме начальник СИЗО проговорился, что за его практику было только 2 дела, в которые было запрещено вмешиваться, и это одно из них. Меня задержали, бросили в ИВС, перевели в СИЗО и приписали мне статьи о захвате власти на своем предприятии, хищении без хищения и мошенничестве, совершенным группой лиц.