Люди до сих пор боятся говорить, — автор цикла «Пережить «Торнадо»

Алена Лунькова: У нас запустился новый проект в рамках новостей «Окна-новости». У нас сейчас 5 человек делает такие сериалы на важные темы. Когда под Оболонским судом произошли все эти стычки, и ГПУ выложило видео, где видно, как ведут себя «торнадовцы» на закрытых слушаниях, мне захотелось больше понять об этом суде. Потому что он идет уже год, и мы ничего о нем не знаем. Ну и закрытые слушания всегда, наверное, интереснее, чем открытые, для журналиста тем более. Мы решили, что мы запишем интервью и с потерпевшими, и с обвиняемыми, чтобы понять, что на самом деле происходит, и почему возникают такие скандалы вокруг него.

Валентина Троян: Как вы находили людей для интервью и как договаривались, чтобы они вам все рассказали? В частности, как нашли человека, который в Испании?

Алена Лунькова: Контакты человека с Испании нам подсказал один из пострадавших, которых мы записали. Этого человека даже прокуратура не допрашивала. Но самое сложное было не найти потерпевших, а уговорить их рассказывать на камеру. Единственные, кто не боялись говорить это испанцы, потому что они далеко и им уже не страшно.

Также мы ездили к Москалю, у него было много контактов.

Когда мы приехали в школу Приволья, там нам очень много показала и рассказала вахтер. В пяти минутах ходьбы от школы живут две мамы, сыновья которых не найдены и считаются пропавшим без вести. Так мы нашли маму пострадавшего, с которого началось дело «Торнадо».

Валентина Троян: Она не хочет показывать свое лицо, но согласилась рассказать о том, что было. Почему?

Алена Лунькова: Она очень долго не соглашалась, мы ее уговаривали. При чем с ней было безумно сложно разговаривать, потому что она все время плачет, верит, что ее сын жив. Единственное, что ее подвигло все-таки с нами пообщаться, это надежда, что, когда она покажет фотографию своего Сережи, его кто-то узнает, и он найдется.

Валентина Троян: Может быть, там настолько страшные происходили события, что люди до сих пор боятся? Вот вы, когда ездили в Приволье, ощутили какой-то страх людей от того, что было в 2014 году?

Алена Лунькова: Когда мы пришли в школу, вахтерша спросила: «А вы точно украинские журналисты?» Мы ответили, что да, она сказала: «А, тогда точно не покажете. Но идемте хоть все вам покажу». Мы спросили: «Почему?». Она ответила: «Потому что мы уже всем говорили, на нас никто не обращает внимания». И, действительно, люди там говорят полушепотом о «Торнадо», боятся, что они еще вернутся, и поэтому не хотят показывать свои лица. Я даже не ожидала, что настолько можно боятся наших украинских бойцов.

Валентина Троян: Вы ездили в Приволье. Но ведь «Торнадо» было и в Станице Луганской, вы там не были?

Алена Лунькова: Мы были везде. Они были и в Станице Луганской, и в Приволье. У них было две базы, также патрули по Лисичанску. И реакция у всех была одинаковая. Мы остановились снимать вид на шахты возле Лисичанска, и из шахт выбежали шахтеры. Мы спросили, могут ли они рассказать что-то о «Торнадо», они сразу начали отнекиваться. Мы сказали, что снимаем, как все действительно было и, когда они услышали, как мы начали говорить о потерпевших, они начали рассказывать свои истории, связанные с «Торнадо».

Валентина Троян: По мнению этих людей, почему к ним было такое отношение? Почему именно «Торнадо» так боятся люди?

Алена Лунькова: После «Торнадо» в эту же школу заехало подразделение Вооруженных сил Украины. К ним местные жители относятся прекрасно, они говорят, что те и убирали, и помогали. Не было запугивания. Местные жители объясняют, что «торнадовцы» видели в них сепаратистов. Для меня это странно, потому что сам комбат «Торнадо» был из Тореза и, как оказалось, он даже не сразу убежал оттуда. По словам, местных жителей, они даже неплохо ладили. И только после того, как сепаратисты начали его «щемить» и забирать у него оборудование, они поссорились.

Валентина Троян: Как вам удалось уговорить дать интервью тех, кто сейчас под следствием?

Алена Лунькова: Мы написали запрос в суд, получили разрешение, направили его в СИЗО. Там нам также разрешили. Мы просили двоих — Онищенка и Ляшука. Онищенко — как комбата, а Ляшук мне показался самым ярким из всей этой компании. Кроме того, самые жестокие обвинения касались Онищенка и Ляшука.

Валентина Троян: Какие были ваши чувства и переживания во время этих интервью?

Алена Лунькова: Во-первых, мне пообещали, что подсудимые будут в клетках, но тут зашел Онищенко и сел прямо напротив меня. И я понимаю, что это не будет уже интервью за решеткой. Сначала я смутилась, но потом поняла, что так интервью будет открытее. Мы разговаривали больше двух часов и, по-моему, получилось интересно. Первые минут сорок он был спокоен, но после вопроса: «Почему я вам не верю?» — у него появились эмоции.

Валентина Троян: А что на счет Ляшука?

Алена Лунькова: Наши с ним взгляды диаметрально противоположны. Он очень харизматичен и талантлив. Если бы его талант пустить в правильное русло, мог бы получится очень интересный человек. У него как-то все намешано во взглядах.

Валентина Троян: Ваши впечатления от интервью с потерпевшим с человеком, который служил в «Торнадо», а потом убежал. Как удалось его уговорить на интервью?

Алена Лунькова: Тяжело не верить пострадавшим, потому что они рассказывают все очень эмоционально. Я специально приводила их на места, и они четко показывали, где что стояло, где их били, где они резали вены и прочее. У меня нет причин ему не верить. Но если быть откровенным, то он тоже не очень чист на руку. Они с Онищенко вместе служили в Шахтерске и у него также есть судимость по распространению наркотиков. То есть, я понимаю, что у них еще имел место межличностный конфликт.

Валентина Троян: Вы пытались узнать, что думают по поводу «Торнадо» те, кто создал и был причастен к созданию этого батальона, например, Арсен Аваков?

Алена Лунькова: Мы обращались к генералу Науменко, потому что он был тогда главой Луганской милиции. Также мы нашли свидетеля, который засекречен в материалах дела. Он служил в Торнадо до последних дней расформирования. Он рассказал, что Науменко два раза в месяц встречался с Онищенко, они постоянно были на телефонной связи, и он знал все, что происходило. Но Науменко отказался давать комментарии. Арсену Авакову мы также написали запрос, потому что его непосредственно сам Онищенко называет его создателем «Торнадо», но Аваков сослался на свою занятость и не прокомментировал ситуацию.

Валентина Троян: Вы планируете дальше следить за судьбой Торнадо и, возможно, собирать материал для новых передач?

Алена Лунькова: Следить точно буду, потому что мне это очень интересно. Если найдется еще что-то такое, что будет достойно цикла сюжетов, то, конечно, мы это сделаем.