«Громадське радіо»
Ирина Ромалийская: В журналистской среде идет дискуссия, что такие художественне материалы, как триколоры, больше работают не на сближение, а на агрессию. Как вы считаете?
Андрей Зелинский: Я в прошлой передаче говорил, что моя задача на сегодняшний день — построение культурной стены между нами и северо-восточными варварами. Когда произносится слово «стена», это воспринимается как некий способ огородиться, изолироваться. Но стены разные бывают. Это может быть фильтр.
Ирина Ромалийская: Речь идет не только о жителях соседней страны, но и о жителях Украины, которые так или иначе симпатизируют сейчас той стороне.
Андрей Зелинский: С точки зрения социальной антропологии, есть социальные группы. Самое крупное объединение социальных групп — нация. Так вот культура в этом случае — симбиоз таких общественных групп.
С одной стороны, понятно, что неэффективно отгораживаться от чего-либо. Но, с другой стороны, наш человеческий опыт показывает, что этим ребятам просто так не разобраться. Надо что-то делать.
Сегодня уже стало понятно всем, что что-то происходит принципиально другое, что разница, которую нельзя назвать словами, она категорически другая.
Мы окончательно интегрируемся в европейское культурное пространство, а там остается варварская рабовладельческая империя. То есть у нас просто разный уровень культуры, разные механизмы. Вопрос, который еще не решался в человеческой истории таким образом, по крайней мере я не нашел прецедентов.
Если мы говорим о художнике как о члене общества, вот общество в России есть, а политикум? Этого нет. Соответственно, как может быть человек в России европейским художником?