Владимир Рафеенко: Что для вас Донбасс?
Андрей Дмитриев: Моя первая любовь с Донецка. Кроме того, я писал сценарий о шахтерах. Для этого мне нужно было спуститься в шахту. Мне надо было спуститься в шахту. И после этого я навсегда излечился от клаустрофобии.
Переехав жить в Украину, я дважды был в Донецке. Он производил на меня сильное впечатление. Странный город, и очень привлекательный.
Владимир Рафеенко: Какое отношение к тому, что сейчас происходит?
Андрей Дмитриев: Это несчастье. Я думаю, что масштабы несчастья, в которые мы угодили, мы потом будем выяснять, кто виноват. Хотя, все и так понятно. Масштабы несчастья, в которые мы, я говорю, как русский писатель, гражданин России, живущий в Киеве, мы даже не представляем. Мы этим живем, гибнут люди, убивают.
Моя трудность в том, что я гражданин России, я патриот России, и этого совершенно не скрываю. Но, при этом я очень люблю Украину.
Ирина Ромалийская: Как вам с этим живется?
Андрей Дмитриев: Очень тяжело. Это при том, что я уже более 3 лет живу в Украине. Один мой знакомый с Нижнего Новгорода, который уже 15 лет живет в Украине, сказал: «Моя страна на меня напала».
Это то, к чему никак невозможно привыкнуть, это то, чего мы никогда не ожидали. Жить с этим очень трудно. Более того, я понимаю, что это надолго.
Ирина Ромалийская: Но вы поддерживаете Украину публично, вы говорите о том, что в этом замешана Россия. У вас из-за этого изменились ваши отношения с друзьями-родственниками?
Андрей Дмитриев: Нет, но некоторые люди, которых я раньше почитал, выпали с обоймы. Украинцы успели посмотреть российскую пропагандистскую машину. Когда я говорю украинцы, то это не этичные украинцы, а граждане Украины. В Росси не понимают, что украинцы – это граждане Украины, что это не какой-то особый этнос, а это гражданская нация. Это то, что не удалось еще сделать в России, и то, что парадоксальным образом благодаря России сейчас происходит.
Ирина Ромалийская: Вы окрасили свою аватарку в цвета французского флага?
Андрей Дмитриев: У меня очень много друзей в Париже. Ничто солидарность не отменяет. Война в Украине – долгая, и то, что люди каждый день не окрашивают свои фотографии в цвета украинского флага, вовсе не значит, что они не солидарны с Украиной. Просто люди уже живут с этим. То, что произошло в Париже – это одномоментная ситуация, и этот выплеск эмоций вполне понятен. Любое проявление человеческой солидарности является благом, даже, если человеческая солидарность не проявляется там, где необходимо. Если война идет 2 года, извините меня, она становится страшной привычкой. То, что это привычка, не значит, что она должна быть всегда, это не значит, что людей устраивает, что люди убиваю других людей.
Люди, которые окрашиваю свой портрет в те или иные флаги, у них еще своя жизнь есть, свои радости, свои страдания – это их мгновенная реакция.