Громадське радіо
Гостья эфира — музыкальный критик Любовь Морозова.
Михаил Кукин: Все музыкальные коллективы, в названиях которых есть слово «национальный», кроме денег, которые мы им платим на концертах, получают гораздо большее финансирование из бюджета.
Елена Терещенко: Почему такая ситуация?
Любовь Морозова: Такая ситуация сложилась во времена СССР. Все национальные коллективы сформировались именно в ту эпоху. Статус национальных в позднее время получили всего несколько. Ранее они были государственными.
Я затронула вопрос национальных коллективов, но есть муниципальные коллективы, оперные театры, национальные театры.
Негосударственные коллективы часто делают для украинской музыки больше, чем делают государственные коллективы, которые находятся на финансировании. Получить постоянное финансирование от государства для тех коллективов, которые являются частными, в данный момент практически невозможно. Мы сталкиваемся с абсурдной ситуацией, когда концерт хора Веревки в Василькове берет на себя 3,5 миллиона государственных денег, а при этом общая сумма грантов Минкульта в два раза меньше.
Михаил Кукин: 12 национальных музыкальных коллективов в 2017 году получат 414 миллионов гривен.
Любовь Морозова: Это нормальная сумма, если коллективы занимаются прямыми обязанностями. Нигде не прописано то, что национальные коллективы должны пропагандировать украинскую музыку. Коллектив Вирского и коллектив Веревки показывают советский образ украинца, который никак не трансформировался.
Елена Терещенко: Я читала в комментариях, что люди спрашивают: «Кого играть?».
Любовь Морозова: У нас звучит музыка в рамках фестивалей, которые находятся под вопросом. Министерство может выделить деньги, может не выделить. Для того, чтобы национальный коллектив исполнил произведение украинского автора в рамках фестиваля, его приходится арендовать. Вы платите 22 тысячи Национальному симфоническому оркестру для того, чтобы он сыграл вам Карабица или Скорика в рамках фестиваля. В течение года они не обязаны исполнять эту музыку. Если мы пересчитаем количество композиторов, то будет не больше 10 авторов за весь год.
Вопрос в том, ищем ли мы потенциал или работаем с уже готовым, исполняем то, что уже и так популярно.
75% западноевропейской музыки в программах достаточно, чтобы создавать контекст для 25% украинской музыки. У нас в Союзе композиторов 290 композиторов, 280 из которых не звучат в симфонических программах. Мы не даем композиторам площадки. Это ненормальная ситуация.
Как вы получите профессионального композитора, если вы не даете ему возможности исполняться?
Михаил Кукин: Музыку современных украинских композиторов достаточно часто исполняют на Западе.
Любовь Морозова: Нет, недостаточно. Украина в этом не принимает никакого участия. Это инициатива западных фестивалей, которые не должны пропагандировать эту музыку. В прошлом году я помогала в работе над кельнским изданием, посвященном новой музыке. Целый выпуск был посвящен музыке украинских композиторов. Это был их выбор.
Михаил Кукин: Почему ваша статья вызвала такую бурную реакцию?
Любовь Морозова: Я показала, сколько получают эти коллективы. Когда речь идет о деньгах, это неприятно.
Но это не колоссальные суммы. В среднем люди получают по 5 — 15 тысяч за месяц.
Должны быть нормальные пиар-службы. А так есть золотой фонд, на который придут. Для того, чтобы работать с украинским контентом, нужно обрамлять это таким образом, чтобы людям было интересно на это прийти.
Елена Терещенко: Вы сейчас являетесь членом экспертного совета при Министерстве культуры.
Любовь Морозова: Там сейчас происходят интересные процессы. Там много молодых людей. Они хотят что-то менять.
Михаил Кукин: Но есть несколько национальных коллективов, которые пропагандируют отечественную музыку?
Любовь Морозова: Да. Адаптировался ансамбль бандуристов. Они делают интересные программы. Мне нравится то, как работает Национальный академический оркестр народных инструментов. У них есть интересные коммерческие программы.