Фото: ЕРА
О памятных акциях в Киеве и о том, как изменилось российское оппозиционное движение с тех пор, как не стало Бориса, говорим с основателем проекта EmigRussia Григорием Фроловым и Яной Гончаровой, координатором проекта «Слова свободы».
Алена Бадюк: Когда и где будет акция, кто к вам присоединился?
Григорий Фролов: Завтра в 17.00 на Майдане будет мемориальная акция. Мы ждем всех желающих присоединиться, поговорить о том, кем был Борис Немцов и почтить его память.
В понедельник, 27 февраля, в годовщину его убийства будет кинопоказ фильма «Немцов» Владимира Кара-Мурзы младшего (MediaHub), соратника Бориса, который сам два раза пережил покушение на убийство из-за своей активной деятельности. Будет еще ряд мероприятий. Мы рады, что Киев помнит про Бориса Ефимовича и откликается.
Яна Гончарова: У нас готовит акцию достаточно большое количество людей. Завтра и во время показа фильма мы будем подписывать открытки, потом переправим их ребятам в Россию. Мы поддерживаем все акции памяти Бориса Немцова — это черта и страница в нашей истории, которую нельзя забывать.
Григорий Пырлик: Напомним, что Бориса Немцова убили сразу после эфира на «Эхе Москвы» — 27 февраля 2015 года программа вышла в эфир. Мы подготовили фрагмент: то, что Немцов говорил в своем последнем эфире об Украине, высказывал требования немедленно прекратить войну с Украиной.
Григорий Пырлик: Борис Немцов был одним из авторов доклада о войне России в Украине, который в последствии представил Илья Яшин. Стал ли этот доклад для вас открытием?
Григорий Фролов: Наша организация фонд «Свободная Россия» была по сути издателем английской версии доклада за границей. Может, в этом докладе и не было новых данных, однако были собраны известные подтверждения активности российских войск на Донбассе.
Точно знаю, что доклад дошел до большого количества лидеров мнений на Западе, простых россиян в России. Он значительно повлиял на понимание очень широкого количества людей того, что происходит, потому что сейчас одна из самых больших проблем в России — замкнутость информационного круга.
Алена Бадюк: В свое время Басманный суд отказался считать дело Немцова политическим. На данный момент следствие закончено. Насколько объективным вы его считаете?
Григорий Фролов: Необъективное. Естественно, это не политическое дело для российского правосудия — для него политических дел нет. Политические дела есть для российских граждан и для тех, кто от них страдает.
С самого начала следственных действий было понятно, что заказчики и реальные бенефициары убийства Немцова не будут ни найдены, ни посажены, что они не предстанут ни перед судом, ни перед российским народом, ни перед семьей Бориса Ефимовича Немцова.
Дело Немцова не является уникальным в этом смысле. То же самое происходит с сотнями политических уголовных преследований в России.
Яна Гончарова: Да. В России фактически нет признанных политических дел, политических заключенных. Все, кто, по нашему мнению, преследуются по политическим мотивам, для России не являются таковыми, таковыми их признают международные организации.
Убийство Бориса Немцова предлагали переквалифицировать в убийство политического деятеля, но наша власть не считает, что Немцов — политический деятель. К сожалению, продолжаются преследования по политическим мотивам. Если человек выходит в поддержку Украины, в поддержку других людей, которые уже сидят по политическим мотивам, в принципе выходит на улицу, — у нас его преследуют.
К нашему мероприятию мы подготовили список людей, которые, можно сказать, преследуются по этому поводу: поддерживают Украину либо выступают против российской агрессии. Таких дел очень много. Я считаю, важно говорить не только об украинских политзаключенных, которые сейчас в России, но и о людях, которые есть в России, они поддерживают Украину, выступают против российской агрессии.
Григорий Пырлик: В этот раз акция памяти Бориса Немцова, по сообщениям в прессе, была согласована и в Москве, и в Петербурге. Почему режим в этот раз не стал препятствовать?
Григорий Фролов: Много спикеров в российской оппозиции говорило, что годовщина Немцова останется единственном днем в году, на который будет реально получить санкцию. Российская власть трогает кого угодно, но не покойников.
Акция «Весна», которую рекламировал Борис Немцов на своем последнем эфире, должна была произойти 1 марта 2015 года, была согласована на окраине Москвы. Это была одна из первых больших акций, за которою агитировали широкие массы российской оппозиции, и уже была не в центре Москвы. Многие говорили, что в центр Москвы скоро вернуться не придется.
К сожалению, в центр Москвы российская оппозиция вернулась через такое неприятное событие. В день, когда был убит Борис Немцов, в большом количестве городов будет проходить митинг. Понятно, что он будет в больших городах России, в ряде городов Европы, Северной Америки. Это важная мемориальная дата.
Завтра в 13.30 в Киеве будет и акция солидарности с жителями Крыма. Это будет марш от аллеи Героев Небесной Сотни до Майдана. Я думаю, мы сами к ней присоединимся, надеемся, что многие ее участники останутся на акцию памяти Бориса Немцова.
Григорий Пырлик: По поводу акции солидарности с Крымом вы отвечали на пост Айдера Муждабаева, который возмутился тем, что свей акцией вы отвлекаете внимание от акции солидарности с жителями Крыма. Как вы думаете, почему возникла такая реакция?
Григорий Фролов: Думаю, о реакции нужно спрашивать самого Айдера Муждабаева. Я с удовольствием не проводил бы акцию на годовщину убийтсва Бориса Немцова. Я предпочел бы вместе с Борисом Ефимовичем и нашими коллегами прийти самим на акцию, поддержать крымчан и крымскотатарское сообщество.
К сожалению, мы никогда не сможем это сделать. Поэтому в этот день мы приходим, так как живем в Киеве, на Майдан. Если бы жили в Москве, пришли бы на бульвары, или нашли бы место в любом другом городе. Это наш товарищ и лидер, которого убили представители кремлевской власти
Алена Бадюк: Если говорить об условиях, в которых сейчас живет и работает российское оппозиционное движение, насколько они изменились после смерти Бориса Немцова, как это повлияло на условия?
Яна Гончарова: Для всех смерть Бориса Немцова была тогда большим шоком. Многие говорили, что страшно дальше что-то делать и жить. Я вижу, движение продолжается. Никто не сдался.
Илья Яшин, Алексей Навальный, Владимир Кара-Мурза, которого дважды пытались отравить — они продолжают свою борьбу. Это убийство в некотором роде мобилизовало некоторых людей, которые раньше не выходили.
Когда убили Бориса Ефимовича, мы тоже планировали выйти на акцию «Весна» в Ростове-на-Дону. Нас тогда собиралось, может, человек 50. Когда эта акция стала траурной, вышло намного больше людей. Это было для всех шоком. Для многих, кто до этого не сильно участвовал, это был переломный момент, и они вовлеклись в эту деятельность.