«Громадське радио»
Алена Бадюк: В этом году у вас вышел альбом, который называется «За моїм вікном», где собраны украиноязычные треки. Давно ли вы пишете на украинском языке, и какой идеей объединены эти треки?
Артем Лоик: Я всегда писал на русском языке и думал, что рэп на украинском невозможен, так как украинська мова очень мелодичная. Но попробовав, понял, что ошибался.
Идея, которой объединены эти песни, очень проста: я пою о том, что происходит за моим окном. Рэпер и поэт — это те, кто должен брать слушателя за уши, выводить на улицу и показывать, что там происходит.
Что такое рэп? Это каменный век поэзии нашего времени. С этим уже пора считаться и поп-индустрии, и эстраде.
Рэп — это каменный век поэзии нашего времени
В своем альбоме я раскрываю темы, которые произошли в стране недавно, но через своеобразную призму: если мы акцентируем внимание на что-то плохое у агрессора, то нельзя не замечать плохого и у себя. В связи с тем, что произошло у нас в стране, появилось много псевдопатриотизма, властями не были исполнены обещания, мы также продолжаем давать взятки и т. д. И этот протест, который во мне, вылился в альбом, который я написал за месяц-два.
Алена Бадюк: Какие действия вы вкладываете в понятие псевдопатриотизма?
Артем Лоик: Я выступаю по городам с серьезными песнями, к примеру, на западной Украине, только люди не слушают, они во время выступления в клубе «бухают». Но когда я начинаю читать песню «Невение», они пьяные начинают кричать «Слава Украине», «Красавчик!». Под этим я подразумеваю первую стадию псевдопатриотизма. Не могу понять, когда здоровые дядьки кричат, что любят Украину и за нее умрут, но не находятся на фронте, где ребята действительно гибнут за свою страну, но не бьют себя в грудь.
Вторая стадия — это когда артисты прикрываются флагом Украины и лишь на этом выезжают.
Алена Бадюк: Ваша концертная программа в Киеве разделена на две части: поэтический вечер и рэп-концерт. Почему вы решили не совмещать эти два выступления? Это связано с тем, что на них разная атмосфера?
Артем Лоик: Да, совершенно разная. Когда ты пишешь рэп, правильно это делать сразу под музыку. Когда пишутся стихи, то их ритм зависит от твоего жизненного состояния в данный момент. Я после написания стиха настолько раскрываюсь, что ощущаю себя голым.
Алена Бадюк: Подарите нам подобный стих.
Артем Лоик: «Галерка».
С моим другом детства, таким же упертым,
мы заняли место, отбили галерку.
И в классе под хохот девчонок-отличниц,
ловили охотно все двойки на листик
своих дневников, и было в начале «Галерка,
без слов, а ну замолчали!».
С моим другом детства, таким же упертым,
мы больше не вместе, не делим галерку.
Года разделили пути и причалы,
расстались, остыли, но не замолчали.
Взрослеем, мужаем, не держим основ,
заложенным жалом: «Галерка, без слов!».
Сложилось — пишу я, судьба шутит ловко.
Учитель, без шума могу, а без слов-то….
И как замолчать мне в стране моей бедной,
где делят на части людей и пределы,
ее в беспределе, как будто бес делит.
Все в классе расселись, и нету петелек
на курточке, только на шее. Узлов
на нас не жалеют. «А ну-ка без слов!» —
Кричат во все горло и давят речами
на горло, на гордость: «А ну замолчали!».
Как жизнь твоя, друже из детства, не горько?
Сидишь по соседству со мной на галерке?
Смеешься, как в классе, во весь рот и зубы?
Дневник также красный, как кровь по сосудам?
Течет не иначе, как в наши деньки?
Несем и не прячем свои дневники
Без лжи и тревоги? Учительский стол дрожит,
а не ноги. «А ну-ка без слов!»
Забыл или помнишь наш класс, нашу Спарту?
Кричишь или стонешь? С мною за партой?
А может один я, и нас рассадили?
Тебя мне не видно, плечами закрыли,
И ты не смеешься, меж нами раскол.
Отличников возле ты можешь «Без слов!»,
И слушаешь речи, послушно киваешь,
и голову в плечи. Мой школьный товарищ…
В стране, где все можно, в стране без крестов
быть самым ничтожным, со ртом быть без слов.
В стране где война, ложь в ней отражены,
последняя наглость — просить тишины.
В стране, где мучитель нам тычет указкой,
в последнее сито просеивать рабство.
В стране, где солдаты уйдут по весне,
не за моей партой просиживать смерть.
Алена Бадюк: Приходят ли на ваши концерты бойцы?
Артем Лоик: Я выступаю на соответствующих мероприятиях, мне пишут многие военнослужащие.
Алена Бадюк: Что пишут?
Артем Лоик: К примеру, я держу связь с одним бойцом и горд знакомству с таким человеком, его в свое время накрыло самое пекло. Сейчас он помогает адаптировать бойцов в Винницком военном госпитале. Он когда-то мне написал, и я поехал читать свои стихи «киборгам» и бойцам. Он, кстати, тоже пишет рэп. Он хочет читать рэп, а не воевать, как и каждый из бойцов, кто хочет заниматься своим делом. Но они воюют за нас.
Алена Бадюк: Существует мнение, что украиноязычное творчество менее коммерчески привлекательно. Согласны ли вы с этим?
Артем Лоик: Нет, это мнение обманчиво. Кстати, сейчас все эти псевдопатриоты переводят свои песни на украинский язык, потому что это стало модно. Но только ко мне это не относится, мою музыку не крутят по радио, она не форматная.
Алена Бадюк: Почему ваши песни — не формат для радиостанций, там же не присутствует нецензурная лексика, а рэп довольно часто услышишь по радио.
Артем Лоик: Нет, рэп не звучит на радиостанциях, тот рэп — это уже попса. Не выгодно пускать такие песни, которые делаю я, потому что выгодно, чтобы люди не думали. Чтобы просто слушали «У нас на районе не звонят, а звОнят». А когда песня начинает вырываться в душу, она заставляет думать. Но я верю, что такая музыка будет появляться на радио.
Алена Бадюк: Почему вы прекратили свое сотрудничество с продюсерским центром Григория Лепса?
Артем Лоик: Мне предложили спеть песню, которую я не смог исполнить из-за своих взглядов на творчество. Когда я подписывал контракт, я был готов на все, я доверял этому человеку. Я готов был слушаться во всем, кроме стихов, потому что для меня это самое важное.
Не выгодно пускать в эфир такие песни, которые делаю я, потому что выгодно, чтобы люди не думали
Я пробыл в Москве год, написал альбом, который уже был готов для выпуска. Как вдруг мне сказали спеть эту песню. Я попытался объяснить, почему я не смогу ее исполнить, но остался непонятым. Мы рассорились, и я на следующий день уехал. Это было как раз перед началом Революции достоинства.
Я думал, что с его помощью я смогу совершить прорыв, что мои песни будут услышаны, и у Григория была возможность мои мечты осуществить. Но есть люди, которые борются, а есть те, которые уже сложили свое оружие. Я понял, что он уже не будет бороться.
Алена Бадюк: Прочтите еще стих.
Артем Лоик: «Волнорез».
Я еще хочу писать, жить и плыть,
перекапывать асфальт, серость плит
рушить, красками плеснув, знаешь, как…
Я еще хочу весну наугад.
Я хочу искать всю ночь рифмы к «ночь»,
не банальные, как «дочь», «прочь» и проч…
Рифмами окно разбить, как мячом.
Я еще хочу расти, дурачок.
Может быть, но я еще не остыл,
был неправильно крещен, монастырь
между ребер, может быть, оттого
я еще хочу долбить потолок.
Ваших «нет», ваших «отстань, ваших «фу»
я еще хочу достать, я хочу
захватить в свою ладонь свою цель,
пока сердцем молодой, пока цел.
Тот я, честный, пред собой не в долгу,
я еще хочу всю боль, всю долгу,
настоящую до спазм, без прикрас.
Я еще хочу отказ на приказ.
Я еще могу терпеть, зубы сжав.
Я еще пишу вам рэп на ножах (…)
Алена Бадюк: Где вас можно будет услышать в ближайшее время?
Артем Лоик: 19 ноября в Полтаве будет большой концерт, это мой городе, и я всех жду.
Алена Бадюк: Нет ли у вас планов поехать с выступлениями на восток Украины.
Артем Лоик: Недавно мы были в Краматорске, не раз ездили в Славянск в лагерь переселенцев. В Мариуполе у меня родственники, поэтому там тоже был. Я планирую ездить еще: куда будут приглашать, туда поеду.
Алена Бадюк: Прочтите еще что-нибудь напоследок.
Артем Лоик: «Дом».
Ночью, время позднее, я пишу, а днем
собираю гвозди я, строю дом.
Маленький для сына, крашу стены в
красный, желтый, синий, не остановить
вам меня, нет смысла, нет таких пилюль.
Доски, палки, мысли, я стою, пилю.
Руки мои в краске кисточки копья,
синий, желтый красный, как мой домик, я.
Ноги, шея с ними, разноцветный я,
комары лесные, как бессмертные
кружат и кусают, побольней осы.
Это показалось, или дом косит?
Слабенький фундамент, может упадет?
Домик мой неправильный, все наоборот.
В нем и стены радугой, ветер не простит,
червяков порадует, дунет — захрустит
домик мои и грохнется, досточки сломав,
Не поймет сынок отца, скажет: «Домик — ма..».
Среди серых мамонтов домик мой один,
хочется внимания окнам молодым,
хочется замеченным быть средь серых плит,
ветром покалеченным, хочется не быть.
Достоять и выстоять, краски не менять.
Пусть все ветры выстрелят, в домик мой, в меня!
Гвоздь последний выстучу, затуплю пилу.
Домик должен выстоять, пока я пою (…)
Алена Бадюк: Ваш домик должен выстоять, как и наша страна. Как вы думаете, что ей может помочь?
Артем Лоик: Осознание того, что мы сами виноваты во всем. Вспомните, сколько из вас давали взятки гаишникам, а сколько честно платили штрафы? Когда мы начнем замечать за собой свои ошибки, только тогда произойдут изменения. А пока мы заслужили сами таких правителей и войну, которая пришла на нашу голову.
Но я верю, что мы поменяемся, потому что верю в нашу молодежь.