Про Ірпінь
Также в студии Громадського радио Энвер Кадыров, правозащитник.
«С утра пришли, около шести, провели поверхностный осмотр, изъяли оргтехнику: планшет, мой телефон и нетбук жены. Сказали, что надо сделать экспертную оценку. Я так понимаю, это всего лишь была причина меня забрать. На этом основании сказали: «Проедем в ближайшее отделение, там проведем экспертную оценку, что там содержится — и ты свободен», — рассказывает Ринат Параламов.
Ирина Ромалийская: Вы живете в Нижнегорском — это небольшой поселок. Там много крымских татар?
Ринат Параламов: Там, где я живу, нет, немного. Рядом есть районы, где много.
Ирина Ромалийская: Как представились люди, которые пришли? Как они были одеты, было ли у них оружие?
Ринат Параламов: Не могу сказать, было ли оружие. Те, кто находился около меня, так называемые «гости», были без оружия. Я не видел, может, в кобуре что-то такое было, а так не могу сказать. Один из них представился сотрудником, показал удостоверение, которое тут же спрятал. На удостоверении на заднем фоне — эмблема ФСБ. Я увидел и все.
Ирина Ромалийская: Как отреагировали жена и дети, у вас же их четверо?
Ринат Параламов: Да. Все были удивлены. Они застали семью врасплох: с утра прийти к спящим детям. Старшие спали в дальней комнате, они не услышали всего этого, двери были закрыты. Когда сотрудник со мной вместе туда заходил, то аккуратно так, тихо, чтобы не разбудить.
А младшие тут же проснулись. Они плакали. Я хотел успокоить сына, мне не давали это сделать, сказали, чтобы жена успокоила. Она пыталась двоих детей как-то успокоить. Меня не впускали в эту комнату, сказали: «Здесь сиди». Тесть тоже вышел — его не выпускали. Всех распределили по комнатам, никому никуда не давали передвигаться.
Я хотел успокоить сына, мне не давали это сделать, сказали, чтобы жена успокоила
Ирина Ромалийская: Энвер, я слышала множество историй из Крыма, когда врываются вооруженные люди в масках, дети кричат, женщины плачут, им устраивают кавардак в квартирах или в домах, перерывают все. В этом случае достаточно мягко?
Энвер Кадыров: Мягко. И тут надо сравнить ситуации. Он (Ринат Параломов — ред.) сейчас описывает, что живет в месте, где некомпактно проживают крымские татары. Расчет был на то, что его заберут без шума под определенным поводом. А те массовые задержания, которые мы наблюдали, именно в районах компактного проживания крымских татар. Потому что там сразу происходит оцепление, кордон, устрашение, маски, до зубов вооруженные люди. И соседи выходят поддержать. Здесь был расчет на то, что они приедут (соседи, крымские татары чуть дальше), и его быстренько заберут, увезут, сделают то, что хотят с ним сделать.
Ирина Ромалийская: Ринат, продолжите. Вас увезли, вы не сопротивлялись и вас повезли в Симферополь?
Ринат Параламов: Я сказал, пускай здесь проводят оценку. Он говорит: «Нет, ты должен с нами проехать». Дали знать, что я по любому с ними поеду. Это следователь мягко разговаривал. Стоял один (который в дальнейшем меня бил), он грубил: хамил, всегда меня торопил, не давал сосредоточиться. Он грубо разговаривал. Когда я сказал, что: «Смотри, это не обыск, а осмотр — написано вот, обратите внимание». А он: «Ты, умный такой нашелся!» Я говорю: «Мне адвокат нужен», — «Адвокат уже поздно, это надо до обыска». Так они пытались по-всякому съезжать.
Ирина Ромалийская: А у вас нет какой-то тревожной кнопки, адвоката?
Ринат Параламов: Когда они пришли, потребовали сразу мой телефон. Потребовали телефоны всех. В этот момент я попытался потянуть время и сказал, чтобы позвонили родителям, моим родственникам. Один звонок, насколько я знаю, был сделан. Благодаря этому люди узнали о том, что случилось. Уже через очень короткое время они собрались. Когда я вышел, мне сотрудники сказали: «Успокой там всех, скажи, что ты проедешь в отдел — видишь, мы тебя без наручников ведем. Все спокойно, аккуратно». Пытался мою бдительность чуть-чуть усыпить. И сказал, что машина ДПС будет их штрафовать, если они поедут за ними, за мной — зачем оно? Я вышел и сказал, что не разрешают за нами ехать.
Ирина Ромалийская: Сколько людей было?
Ринат Параламов: Людей много собралось. Как минимум, человек 50 — я так видел. Приехали из разных сел, вышли соседи, дальние соседи — те, кого я увидел. Таким образом, меня посадили в машину и вывезли. Когда я увидел, что меня вывозят из поселка, говорю: «РУВД в другой стороне, вы куда едете?» А это дорога на выезд с Нижнегорского. Они сказали: «Руки вытяни».
Пока я глаза опустил (смотрел, что они там делают, чтобы не сильно перетянули, потому что больно), другой надел на голову мешок
Я вытянул, пока надевали наручники, я отвлекся — не каждый день наручники надевают. В этот момент, пока я глаза опустил (смотрел, что они там делают, чтобы не сильно перетянули, потому что больно), другой надел на голову мешок. В таком состоянии я полтора суток находился, за исключением пары случаев, когда снимали.
Ирина Ромалийская: Что происходило дальше?
Ринат Параламов: Привезли в отделение, посадили на такой же стульчик, на котором я сейчас сижу. Я сидел определенное время, а потом начали задавать вопросы. Я требовал адвоката, ссылался, что не буду говорить против себя (есть ст. 51). На мое требование пришел человек и говорит: «Я твой адвокат» и нанес удары. Первый раз ударил, второй и дал знать: потребуешь — я буду приходить (то бишь — нет тебе адвоката). Сказали, что у меня два варианта: «Мы с тобой тут не шутим. Или делаешь, как мы говорим, — останешься здоровым. Или потеряешь здоровье, и все равно будешь делать, как мы говорим». Угрожали перейти к какому-то следующему этапу, к которому они в дальнейшем перешли — пытки током.
Ирина Ромалийская: Как пытали?
Ринат Параламов: Больно. Сняли наручники, подняли. Я сидел — руки за спину и скотчем замотали очень сильно, что двигать невозможно было. Ноги замотали практически до колена скотчем. Положили лицом к земле, оголили ягодицы, залепили что -то скотчем. Периодически я чувствовал разряды по телу.
Вначале было очень больно. Я кричал, пытался как-то сопротивляться, но они давили на спину, на ноги давили, голову зафиксировали. Второй раз, когда они повторили то же самое, я хотел крикнуть, а он что-то надел на рот и перетянул — что-то стало с челюстью, она не закрывалась. Я понял, что потерял сознание. Я не помню, что происходило, помню, что захлебнулся и так пришел в себя. У меня шло что-то изо рта, я чувствовал, но не видел этого.
Потом меня подняли и начали смотреть. Один начал материть: «Что ты притворяешься, обманываешь?!» Другой начал жалеть, третий еще как-то реагировал — каждый по-своему. Уколы начали делать. Два укола сделали.
Ирина Ромалийская: Какие?
Ринат Параламов: Они говорили, что сейчас легче станет. Но насколько правдивы их слова, я сомневаюсь. Я не знаю, какие уколы, мне не показывали. Я видел, что он вкалывал в плече и в ягодицу.
Вначале было очень больно. Я кричал, пытался как-то сопротивляться, но они давили на спину, на ноги давили, голову зафиксировали
Ирина Ромалийская: А что произошло после уколов?
Ринат Параламов: Ничего не произошло. Я ничего не ощутил.
Ирина Ромалийская: Энвер, вы не знаете, что это может быть?
Энвер Кадыров: Мы проявляли беспокойство, когда он уже попал на материк, хотели, чтобы была установлена судебно-медицинская экспертиза, какое это вещество. Но когда смотрели специалисты, эксперты, они увидели, что есть места, где проводилась инъекция — на плече была точка. Но то, что было сделано, они не стали проводить. Были сделаны экспертизы по побоям, по ожогам от электрического тока. Все соответствовало тому, как он сам рассказывал.
Ирина Ромалийская: Это зафиксировано выводами судмедэкспертов? Наличие побоев и следы от пыток электричеством.
Ринат Параламов: Да, электрическим током. Это все было зафиксировано.
Ирина Ромалийская: А экспертизу по тому, что вводили, не проводили вообще или не удалось определить вещество?
Энвер Кадыров: Скорее всего, не удалось. Потому что прошло некоторое время. Если говорить о наркотических веществах, по тому, что он говорил следствию, он был в ясном сознании, галлюциногенов не принимал.
Ирина Ромалийская: Просто традиционно, когда мы разговариваем с людьми, которые подвергались пыткам, они рассказывают о избиениях, подвешиваниях, пытках электричеством. Некоторые еще рассказывают о так называемой «сыворотке правды». Те истории, что слышала: подмешивают в воду, дают что-то выпить, после чего человек пересказывает какие-то галлюцинации. У вас подобного не было?
Ринат Параламов: Просто у меня состояние было морально тяжелое. Уставший был. Я не могу сказать, «сыворотка правды» это или еще что-то. Мне потом сказали, что возможно. Мне и воду давали, хлеб чем-то намазанный дали. Одна из версий, что «сыворотку правды» дали, из-за этого у меня такая эмоциональная составляющая сильная была. Но я не могу сказать, была это сыворотка или нет.
Ирина Ромалийская: Что вы имеете в виду: сильная эмоциональная составляющая?
Ринат Параламов: Переживания были. Видно было на видео. Меня трясло, ноги отключились. Такое состояние было, сложное.
Ирина Ромалийская: Что происходило дальше, как долго вас пытали?
Ринат Параламов: Когда они сделали уколы, оставили меня в покое чуть-чуть. Я отдохнул немножко (если это можно назвать отдыхом). Рука, нога — все болело, челюсть не закрывалась, левая сторона вся болела. Пришел какой-то человек (я в мешке находился и в наручниках), насколько я понимаю, помазком провел по полости рта. Рот был открыт, он это сделал просто — мне даже не говорили открыть рот.
Энвер Кадыров: ДНК-проба.
Ринат Параламов: И вышел. После этого зашел один из сотрудников, очень сильно ударил меня в грудь. Я захрипел от боли, скрутился немножко, они меня выровняли. Зашла женщина. Она сказала снять с меня мешок, верхнюю одежду. Там у меня пайта была и футболка под ней. Пайту сняли, она давление померяла. Сделала укол внутрь полости рта, взяла кусок марли, был у нее большой. Двое держали меня (один или двое голову держали, я сбоку не видел). Она начала пытаться что-то сделать с моим ртом.
Когда я указывал что мне больно (лицом подавал, говорить не мог и язык не чувствовал), она сказала: «Что ты лукавишь, тебе же укол сделала!»
Ирина Ромалийская: Это был медик?
Ринат Параламов: Я считаю, это был медик. И на фотороботе там женщина, это была она. После этого она ушла, сказав им, что я обманываю. И они продолжили свои пытки. Обратно связали, положили, били током, чтобы я закрыл рот, чтобы не обманывал их. Я пытался звуками передать, что я не обманываю: «Давайте напишу, что хотите, могу письменно писать, отвечать на ваши вопросы».
Ирина Ромалийская: А что в итоге с челюстью?
Ринат Параламов: Они меня посадили, я сидел на коленях. Руки были за спиной скотчем привязаны. После того, как били током, подняли на колени. Я почувствовал, как ремень, что-то широкое под челюстью прошло, и сверху он тянул. Я не знаю, что это было. Думаю, как затяжку ремня делают. Один раз дернул — я издал такой звук, не знаю, как его назвать, от боли. И второй раз он очень сильно дернул — челюсть закрылась. Он так ее оставил: «Можешь же», — говорит. Положили и начали намного сильнее бить.
Ирина Ромалийская: С челюстью это был вывих?
Ринат Параламов: Я не знаю, что это было.
Ирина Ромалийская: А врачи наши украинские не определили?
Ринат Параламов: Они ничего не определили. Они говорили версии: может, суставы, может, спазм после ударов током. Я не могу сказать, что было. Могу сказать, что я чувствовал.
Потом положили и начали бить током. Но током уже били намного сильнее. Я начал молиться: думал все уже, перестал кричать. После этого они меня подняли в таком же положении, облокотили обо что-то. Стянули штаны, оголили зад и капнули что-то желеобразное. Сказали: «Сейчас мы тебя будем насиловать: дубинку сунем, трубку сунем, проволоку сунем».
Также сказали: «Это же нетбук жены? О, смотри, что-то есть оказывается. Сейчас и жена будет рядом. Хочешь, мы ее приведем, хочешь, еще сходим к другим твоим родственникам?» У меня язык сильно не функционировал, я попытался сказать, что все, короче, я подпишу. «Вот, можешь, когда хочешь!», — говорит, еще так, с издевкой: — «А ты тут сидишь и играешься с нами». После этого я подписал эти протоколы, заявления.
Ирина Ромалийская: Что было в этих протоколах, в чем вы там фактически признались?
Ринат Параламов: В одном из протоколов было то, что я в 2014 году в лесополосе села Двуречье нашел тротил, патроны, зажигатели, или как это правильно, — провода эти, которые в дальнейшем на видеокамеру они выкапывали (они мне указали, где они находятся, и я указал, а они выкапывали).
Ирина Ромалийская: Был снят «следственный эксперимент»?
Ринат Параламов: Да. Это на следующий день. Во втором протоколе было сказано, что я являюсь членом, участником или разделяю мысли Хизб ут-Тахрир. Что я обучался, меня там обучали люди, были указаны имена (некоторых я знаю, некоторых не знаю), что я в соцсетях активно распространял эти мысли, был администратором, курировал, набирал и обучал людей пользоваться анонимайзерами и тому подобное.
Ирина Ромалийская: Вы вели какую-то подобную деятельность в соцсетях?
Ринат Параламов: Я программист — человек, который с этим делом непосредственно связан. Я знаю, что такое анонимайзер, знаю, как читать сайт «Крым. Реалии» в Крыму. Я вам скажу, что это знают практически все, кто хочет получить доступ к независимой или к другой стороне.
Ирина Ромалийская: Но религиозные агитации какие-то вели в соцсетях?
Ринат Параламов: Я являюсь мусульманином. Пять раз в день молюсь, и жена моя молится. Я был админом группы религиозной направленности, исламской, где выставляли новости религиозного характера, обзоры, что происходит, поздравления с праздниками, как пост держать.
Ирина Ромалийская: Это была группа Хизб ут-Тахрир?
Ринат Параламов: Нет, это была просто исламская группа общего характера.
Ирина Ромалийская: После того, как вы подписали признания, на следующий день записали видео, что происходило?
Ринат Параламов: Меня посадили, вывезли. Это было опять в наручниках и в мешке. Двое сотрудников вышли, сказали подождать. Один из них сказал: «Че, за грибами?» И они ушли, потом вернулись. Мне сказали встать, сняли мешок, наручники, по-моему, тоже сняли, не помню. Сказали: «Три пашни наверх, 20-25 метров вправо, с правой стороны белый камень — на него укажешь». Что я и сделал. Я прошел 25 метров, смотрю — нет никакого камня. Он меня толкает: «Дальше иди». И на камеру снимает. И потом пальцем указывает: «Это он?» Я говорю: «Возможно, он». Выкапывает и там оказывается то, что…
Ирина Ромалийская: А после этого как вас отпустили?
Ринат Параламов: Посадили обратно в «Газель», на которой мы приехали. Мне уже глаза не закрывали, сказали: «Запоминай дорогу — адвокату потом расскажешь». Я говорю: «Зачем адвокату рассказывать — и так все, по факту» — «Ну, надо для следствия». Посадили, вывезли, вернули мне планшет, телефон, паспорт тоже вернули. Там были деньги — тысяча рублей, по-моему. Я брал, чтобы домой вернуться. Были случаи, когда они вывозили людей и в Симферополе оставляли, таких случаев много было. Думал, если что, доехать как-то. Вернули, оставили в районе Кубанки, недалеко от автостанции Слобода. Дошел до автостанции, созвонился.
Это вмешательство в их планы повлияло на то, что планы изменились
Ирина Ромалийская: Энвер, о чем свидетельствует, что его отпустили, почему не арестовали?
Энвер Кадыров: Здесь вопрос, которым задаются юристы, крымские адвокаты. Все сходятся к мысли о том, что этот общественный резонанс, поиск всем поселком, обращение во все инстанции, возможно, в какой-то степени наше выступление на ОБСЕ, когда мы получили новости из Крыма и на всех площадках сообщали о том, что было похищение, пытки — возможно, это повлияло на то, что они оставили его в покое. В какой-то момент, скорее всего, их планы изменились. Это вмешательство в их планы повлияло на то, что планы изменились.
Ирина Ромалийская: Сейчас есть дело Крыму в отношении Рината?
Энвер Кадыров: Здесь адвокаты сообщали, что приходили к нему домой участковые. Адвокаты, насколько я знаю, сообщили, что они могут дать показания, будучи адвокатами Рината.
Ирина Ромалийская: Значит, какое-то производство есть?
Энвер Кадыров: Производство есть, возбуждено было, вроде бы как, в военной прокуратуре. Там же было направлено на судмедэкспертизу, практически она не отражала того состояния, в котором он находился. До сих пор не были получены никакие ответы, результаты по жалобам, которые юристы в Крыму подали по этому делу.
Полную версию разговора слушайте в прикрепленном звуковом файле.